Когда его наказывают или обвиняют в чем-то ни за что, он будет спорить, стоять до последнего, возможно, ввяжется в драку, но докажет свою правоту обидчику.
Ну, а ссориться с преподавателями, и, уж тем более, с директором просто так Орландо бы не стал. Значит, случилось что-то серьезное. И это беспокоило девушку.
Ее размышления прервал грубый голос Инессы Бездуховны, заместителя директора — той еще злючки.
— Что ты там стоишь? Мистера Коллинза нет!
С этими словами она захлопнула двери прямо перед лицом шокированной девушки.
Мика только и успела, что открыть рот, удивленная происходящим. Девушка медленно спустилась вниз по лестнице и замерла, не понимая, что это значит. Рядом с ее шкафчиком, облокотившись об дверцу и закрыв глаза, стоял Орландо. Мика, с минуту поколебавшись, подошла к своему шкафчику и, стараясь не смотреть на парня, принялась открывать дверцу, но ее рука все еще болела после столкновения с ручкой двери, и сохранять непринужденное выражение лица не получалось. Ее лицо скривилось, когда она вновь почувствовала ту самую ноющую боль на кончиках пальцев. Сжав губы, девушка продолжала упорно крутить ключик, зажмурив глаза, как вдруг почувствовала чье-то прикосновение к своим больным пальцам.
Оторвав взгляд от шкафчика, и посмотрев вверх, Мика столкнулась глазами с Орландо, в которых больше не горела та яркая злоба, которой он одарил ее возле кабинета директора. Там было сожаление… и, возможно, что-то еще.
Его черные глаза манили к себе. Уносили далеко-далеко, прочь отсюда. В них Мика растворялась, они завораживали ее.
Орландо осторожно провел большим пальцем по ладони девушки, как бы извиняясь перед ней за ту сценку, что ей удалось совсем недавно лицезреть парой этажей выше, и виновато улыбнулся. Мика стояла как истукан. Боялась, что если шевельнется, то испортит этот момент.
— Я могу тебя проводить до дома? — неожиданно поинтересовался Орландо.
Мика залилась румянцем. Она была не в состоянии вымолвить и слова, поэтому просто кивнула в ответ.
Орландо и Мика шли по одной из аллей и о чем-то разговаривали, но девушка не улавливала сути самого разговора, отвечая на какие-то вопросы машинально.
В этот момент она была самой счастливой на свете. Весь мир стал ярче в ее глазах, несмотря на уже закатившееся за облака солнце. Хотелось смеяться: долго и заливисто, чтобы ее услышали все-все-все. И чтобы каждое живое существо знало, насколько она была счастлива.
Внезапно Орландо затронул тему будущего похода, и Мике пришлось вернуться в реальность из своих фантазий.