Переставляю на балкон колонку, и снова беру скрипку. Это не единственный аргумент. Но действенный! Будем закреплять эффект. Ты каждый день у меня будешь слушать теперь свой «не предел»!
На пару минут зависаю, вспоминая, любимые мелодии. И примерно пытаясь почувствовать, что сильнее зацепит Цареву. Врубаю погромче усилитель. Размяв пальцы прохожусь по грифу. И, с ехидной улыбкой закрывая глаза, извлекаю смычком первые ноты весеннего нежного «Mariage D'amour».
Мелодия уносится ввысь, снова отключая меня от реальности. Полетели вместе, Динка? Я знаю, ты способна…
Но через пару минут она с грохотом закрывает окно. Дурочка… Это же демонстрация того, что цепляет! Улыбаясь, доигрываю мелодию до конца. Я знаю, что Серафима и дед тоже слушают. Ну и бросить мелодию как-то не айс. Хочу, чтобы она прозвучала до конца.
Доиграв, опускаю взгляд вниз. Там дед с кружкой чая.
— Это было хорошо, — кивает он.
Присаживается в плетеное кресло. Листает новости на планшете.
Одевшись, спускаюсь вниз. Из кухни доносится запах поджаренного хлеба. Я знаю, что на тосты Серафима положит клубнику и сверху йогуртовый сыр. Все это оплавится и будет очень вкусно! И обязательно крепкий чай со сливками. Никакого кофе на семейном завтраке. Серафима кофе не уважает.
Заглядываю на кухню. Тосты с оплавленным сыром уже на большой чаше. Стаскиваю один. Выхожу на улицу.
От моего Кузнечика тоже, судя по всему, требуют воскресных утренних подвигов.
Наблюдаю, как она плетется к турникам, рядом с которыми мягкое покрытие. Подмышкой перламутровый лиловый мяч.
Удерживая его в кисти, делает переворот. И сразу же следующий, но, подкидывает мяч и ловит его, уже встав на ноги. Непринужденно и легко! Глаз не отвести…
Встречаемся взглядами. Подхожу ближе к изгороди. Ты же хотел объясниться, Рафаэль? Давай…
— Доброе утро, — заставляю себя поздороваться.
— Кому как.
— Как тебе «Mariage d'Amour»?
Морщась, показывает пальцами «ни то, ни се».
— Когда у повара грязные руки, даже вкусное блюдо есть неприятно.
Вот же токсичное чудовище!
С хрустом откусываю кусок тоста. Плавленый сыр тянется, аромат клубники наполняет слюной рот. Хлопая ресницами, Дина тяжело сглатывает.
— Угостить? — прищуриваюсь пытливо, взмахивая тостом.
Ну можешь ты оттаять немного? Не девочка, а сосулька!
Отрицательно качает головой. Отворачивается.
Несколько раз подбрасывает мяч, ловко ловит его, зажимая между бедром и икрой. Встает на руки… На это можно смотреть бесконечно!
Доедать при ней тост не могу. Чувствую — голодная. И в горло не лезет кусок. Кладу тост на блюдечко, оставшееся от чашки деда.