Бомбит нереально! Теперь из-за того, что наговорил ей. Зачем я грубил? Она же просто уязвленная девчонка. Наверное, потому что я и сам уязвленный мальчишка?
Господи… Как я попал в это дерьмо? Нахрена… Нахрена… Нахрена ты вернулась сюда?! Было же просто отлично без тебя!
На улице чувствую, как пытается выдернуть руку из моей. Не отпускаю. Довожу до угла дома. Резко разворачиваюсь. По инерции она врезается в меня. В груди вспыхивает! Легкие не хотят дышать ровно. Едва гашу порыв — поцеловать ее еще раз. Без всей этой лажи с провокациями. Просто — поцеловать.
Но меня так не устраивает, что «не предел мечтаний». Должен быть «предел»! Тогда — я подумаю.
И мы зло смотрим в темноте в глаза друг другу.
Ну, давай, Дагер! Либо ты финалишь это, либо реабилитируешь. Но что-то надо сказать. Иначе, ты эту жвачку будешь жевать бесконечно, с этой стремной незаконченной ситуацией.
— Дина… — начинаю я, еще даже не представляя в какую сторону меня сейчас снесет. — Хочешь совет?
— От парня, который пытается привлечь внимание девочки, целуя другую у нее на глазах? Неа. Не хочу.
- В смысле?
Осаживаюсь, не понимая — о чем речь.
О, мать твою! Доходит! Я ж просил ее подыграть с Устиновой!
Отобрав руку, идет к живой изгороди. А я обтекаю, увидев вдруг ее истерику немного под другим углом. Шлепаю себе удрученно ладонью по лбу.
Вот это дичь вышла!
— Дин! — окликаю в спину. — Не при чем здесь Устинова.
— Да мне все равно.
А мне — нет.
И меня потряхивает от желания догнать, оправдаться как-то… объяснить, что ее первый поцелуй «не испорчен». Едва сдерживаю себя. А когда она исчезает, психую, что не объяснился! А потом психую, что у меня вообще возникает такая потребность — объясняться с Царевой!
Уснуть не могу до утра. Ситуация не отпускает. И это прискорбно. Это финиш! Это жесть.
Глава 19. Бухенвальд и «Брак по любви»
Рафаэль
Просыпаюсь от стука в дверь.
— Ммм… — мычу страдальчески в подушку. — Да.
— Уже восемь, Рафи.
— Оо… Спасибо, Серафима.
Воскресенье. Дед сегодня дома. И у нас семейный завтрак. Вставать поздно у нас непринято. «Еврейские мальчики» должны рационально распоряжаться своим временем. Дед не выносит праздность. Иногда закрывает на это глаза. Но сейчас точно не тот момент. Марк Давидович ждет от меня подвигов!
Мой первый подвиг — выглядеть бодряком, поспав от силы три часа.
Взъерошивая волосы, выползаю раздетым на балкон. По голой коже идут мурашки. Холодно. Зато бодрит!
Окно у Динки приоткрыто.
Не предел мечтаний, да? Мстительно смотрю в ее сторону. Это мы быстро отредактируем! И организуем тебе «мечтания». Просто из принципа!