— Увы! — покаянно вздыхаю я.
Поднимаю с пола ее книги. Большинство по истории.
— Готовишься к проекту?
— Да.
— Все есть в интернете, зачем тебе книги?
Идем к выходу.
— У меня нет телефона.
— Как так?
— Вот так.
— Разбила?
— Его теперь в принципе нет.
Свет неожиданно гаснет совсем. Останавливаемся.
— Что происходит? — шепот Динки.
— Не знаю.
— А который час?! — ахает она.
— Восемь уже, наверное.
— Черт! Нас, наверное, закрыли!
Отлично!
— Позвони Алле.
Да, конечно же… Хищно втягиваю ее запах, обострившийся в темноте. У нас тут такие «Опасные связи» намечаются. Я не собираюсь упускать такой момент!
— Не могу. Я забыл телефон.
— И что теперь делать?!
— Подождем, пока нас найдут.
Ставлю книги на пол, беру ее за руку.
— В читальном зале удобные диваны, — веду в нужном направлении.
— Ты же не подстроил это все, Дагер?
— Нет. Но мог бы, подстроил, — смеюсь я.
— Мерзавец… — беззлобно вздыхает Динка.
Рафаэль
Очень надеюсь, что Алла не спохватится сразу же. А еще, что телефон в моем кармане не зазвонит! Потому что его же «нет». Аллигатор меня покусает за это.
— Ты не знаешь, где включается свет здесь?
— Вероятно рубильником в щитке. Но где щиток, я не знаю.
Усаживаемся на кожаный диван.
— Холодно как стало… — ежится Дина.
Днем уже тепло, и все ходят раздетыми. Но к ночи температура сильно падает. В библиотеке и правда прохладно.
— Иди сюда, поближе, — подхватив за талию втягиваю в объятия, к себе спиной. — Я тебя погрею.
Расстегиваю худи, запахивая его на ее плечах.
Казалось бы, это так просто — чуть развернуть ладонью ее лицо и поцеловать. Темнота этого требует! Но попробуй поцелуй при наших вводных. И я тоскливо вздыхаю, касаясь щекой ее ушка. Веду костяшками по ее плечу.
— Раф… — настороженно.
— Что? — прижимаю крепче за талию.
— Ты меня трогаешь.
— Это неприятно?
— Неприятно, — вздыхает она. — Вы же там играете, я знаю.
— Я — нет. Но ты права — игра в разгаре. На меня тоже ставят, — признаюсь я. — Но они идиоты… Игра провалится. Они думают, все самое интимное происходит в койке и жаждут этого. Но, на самом деле, все самое интимное происходит не там. Это случается там, где они не способны увидеть.
— Где?
Ловлю кисть, прижимаясь к ее пальчикам своими. Ладонь начинает пульсировать. Дыхание сбивается…
Надо говорить что-то стоящее, настоящее. Иначе до Царевой не достучаться. Она реагирует только на вскрытие. Как там, на зеленом диване. И я ныряю в себя поглубже. В ту свою часть, что давно мной была забракована и подтерта.
— Все самое интимное — на кончиках пальцев… В ладонях… В дыхании… В не сказанных словах.