– Какая, Николай?
– Ни одной из сторон сильная, независимая Россия, после победы не нужна. Германия сразу же сделает попытку разгромить Россию военным путём. И у неё это гарантированно получиться. Британия и Франция попытаются, используя наши внутренние противоречия спровоцировать у нас либеральную революцию. А потом расчленить империю на куски и их поделить.
Михаил задумался:
– Выхода нет?
– "Там выход был. Вы просто не заметили", – пропел Николай, – Во-первых, самим сделать у нас революцию. Сверху, а не снизу. И не либеральную, разрушающую. А социалистическую. С огромным созидающим потенциалом. Что бы за десяток лет пробежать те полсотни, на которые мы благодаря Николаю Павловичу, прадеду нашему, да и что там душой кривить, и благодаря отцу нашему, да и мне лично, Россия, от Европы, и отстаёт.
– Ты, Ники, считаешь, что у социалистов есть такой потенциал? – с сомнением произнёс Михаил.
– Я знаю, Мишкин, что он есть, – прямо, буквально с вызовом, смотря в глаза брату, произнёс Николай, – И нам придется сделать ставку на них. На наиболее здоровую их часть.
– Сомнительно это как то, если честно, но ладно, тебе брат, виднее, ты же у нас царь, не я, – убрав взгляд, примирительно произнёс Михаил, – И что, во-вторых?
– А во-вторых, нам необходимо исходить из того, что, разгромив одну из сторон, я бы предпочёл, что бы это была Германия, такие финты с остальными странами будет сделать гораздо сложнее, мы заключаем с ней сепаратный мир, поделив Австро-Венгрию. И потом вместе с Германией громим бывших союзников. Кроме наших личных союзников. С ними, и Германией, мы громим те же Францию и Англию.
– Подлый план, – бросил Михаил, покачав головой, – И зачем сначала разгромить Германию?
– Ну не подлее, чем планы той же Британии. По отношению к России. По их планам, и мы с тобой, и наши дети, должны будем погибнуть, – парировал Николай, – А Германию нам надо поставить в подчинённое положение. И сделать так, чтобы она, не смогла, после победы, напасть на нас.
– Ох уж это византийское коварство, похоже британцы правы, в своей оценки нас.
– А вот не надо, Мишкин, про бедную старую Англию, на которую все ополчились, – усмехнувшись произнёс Николай, – Эта коварная старушенция, далеко не бедна. К тому же алчна, хитра, подла и весьма кровожадна. Прибить её пора уже давно.
– Ладно, Ники, ладно. Но англоманы, в нашей семье, тебя не поймут. Но тогда вопрос о союзниках, как ты говоришь, личных союзниках, в этой войне, это кто?
– Сербия, Черногория, Италия, а то правит там савойский дом, а большая часть герцогства Савойя, находиться во Франции, согласись, что сие есть непорядок, ну и возможно Япония, – ответил Николай, и добавил, – И вот тут важен твой выбор, Мишкин. У тебя есть такое право.