И значит, вопрос стоит о том, чтобы поломать составленный дядюшкой, а точнее его супругой, сценарий. По которому, русская гвардия должна была, при попустительстве мужа Марии Александрины Элизабет Элеоноры Мекленбург-Шверинской и командующего гвардией, сместить русского царя и посадить на трон одного из её сыночков. Главным кандидатом, из которых, был Кирилл Владимирович. Царь-Кирюха, в другом варианте истории. А в настоящий момент четвёртый претендент на русский трон. После больного и, честно признаемся, не дееспособного цесаревича Алексея, не желавшего править Михи, или по-домашнему Мишкина, младшего брата Николая, и последнего русского императора, своим решением погубившего Вторую… Или всё-таки Третью русскую империю. Это, если считать империю, созданную Рюриком, и которую не сумел спасти Владимир Мономах, ставший, по сути, последним императором этой первой империи. А собранную Александром Невским и его потомками, из подчинённых кочевникам из Монголии обломков первой, считать за вторую империю. А уже империю, возвеличенную Петром Великим, за третью. Но при этом, своим решением, именно решением императора, опрокинувшим всю очередь претендентов на престол, Миха дал возможность появиться следующей красной, Советской империи. Но это случиться потом. А пока следующим за ними, в очереди на русский престо, был Владимир Александрович, открывавший путь к трону своему сыночку Кирюхе. Хотя по правде говоря сам Владимир Александрович, из-за своей супруги, так и не принявшей православие, на русский престол претендовать мог чисто теоретически. Что делало Кирилла ещё ближе к трону.
При этом всё говорило, что пусти он дело на самотёк, то станет неизбежной револьверная пуля, в подвале Ипатьевского дома в Екатеринбурге. А если он что-то начнёт менять, в одиночку, то шёлковый шарфик за милость станет, а альтернативой шарфику станут апокалипсические удары серебряными табакерками в висок. Причём удары весьма долгие и мучительные. Ведь только попав в это тело можно было осознать, всю ничтожность власти этого царя, который был буквально один, один как перст. И, у которого не было никакой опоры, совершенно никакой. Ни своей партии, ни своих прирученных чиновников, ни даже своего гвардейского подразделения. Которому можно было бы хоть немного доверять. И при этом весь дворец представлял собой клубок змей. В котором различные партии сановников проводили проанглийскую, про французскую, прогерманскую и даже проавстрийскую политику. Любую из них, но только не прорусскую. Да, да в империи, среди высшего эшелона власти были любые партии, не было только одной. Прорусской партии, совсем как перед падением Византии там были и протурецкая, и прозападная партии, не было только про византийской. И единственный, кто пытался проводить хоть какую-то прорусскую политику, был только сам царь Николай. При этом за каждой из этих прозабугорных партий, находились весьма солидные силы. Причём не только политические или финансовые, но и имелись весьма солидные военные силы. И приходилось постоянно балансировать интересами между этими силами. Стравливая их, друг с другом, не давая объединиться против него. И только благодаря этому сохранять свою жизнь.