И они оправились в нужную сторону, при этом Николай продолжал говорить:
– Не имея необходимых, для преобразования людей, я, Владимир Ильич, вынужден обратиться как к вам лично, так и к партии большевиков, как к единственной силе, способной спасти Россию[169], в данной ситуации. И вам я предлагаю, прямо сегодня должность товарища премьер-министра, не сменяемого товарища. Если правительство Саввы Морозова я вижу чисто техническим и довольно временным, то вот вас, и других большевиков, я там вижу уже политической силой, которая по мере развития революции сверху, будет только упрочивать свои позиции. Так и вас, Владимир Ильич, через несколько лет, я вижу именно как премьер-министра. И очень прошу помочь мне. А то вот товарища Каспшака уговорить помочь мне, и занять пост министра по делам национальностей, не получилось. Приходиться содержать в Петропавловской крепости. Возможно, вам получиться его убедить. Нам ведь надо объединить в одну партию всех интернационалистов. Ибо, построенные по национальному, религиозному или половому принципу партии в России будут запрещены.
В этот момент они вдвоём подошли к столикам кафе, и Ульянов действительно увидел, среди посетителей кафе, уже знакомого ему Джугашвили. А Николай, усмехнувшись, произнёс, одновременно жестом обращая на себя внимание кафетешника заведения, что бы тот снова обслужил, уже увеличившуюся компанию:
– Ну а, Иосиф Виссарионович, до того момента, как окажется в правительстве, будет, при монархе, политическим комиссаром, от правящей партии.
Джугашвили вздрогнул и внимательно посмотрел на Николая, который усмехнувшись, произнёс:
– Да не нервничайте вы так, Иосиф Виссарионович, давай те уж признаем сами себе, что страна у нас аграрная, основное население крестьяне. Не грамотные, и с мышлением, в котором применение логики, в принципе невозможно. Которые с одной стороны не хотят, чтобы было частное землевладение. С распределением земли, для обрабатывания, по числу едоков. Но при этом уверенные, что если им дать землю помещиков и других, то они заживут "по-человечи". При этом единственный пример жизни "по-человечи", который они знают, это мироеды, обирающие остальных крестьян. И которым они сами же жаждут пустить "красного петуха". Что бы потом занять их место. Что же поделаешь идеализм. Во всей красе. И вот пока мы не воспитаем и не обучим их детей, а, как известно, хочешь победить врага, воспитай его детей, мы дальше, не рискуя потерять всё, пройти не сможем. Поэтому, прежде чем нам перейти к этапу диктатуры пролетариата, нам необходимо этот самый пролетариат получить. А это означает, что, по крайней мере, четверть века нам придётся проводить сверху не социалистическую, а буржуазную революцию. Взращивая пролетариат. Поднимая образовательный и культурный уровень наиболее широких слоёв населения.