Во главе революции. Cверху (Харламов) - страница 61
– Ну и? – повертев в руке алюминиевую деталь от несработавшей трубке, с согнутой ударной частью, произнёс император, – Какие будут предложения господа?
– А что, если, ударную часть алюминиевого детонатора, сделать стальной[43]? – ответил вопросом, на вопрос, адмирал Авелан, сам, из-за своей задумчивости, не заметив этого, – Тогда и эта проблема исчезнет. А мы сможем быстро наладить выпуск модернизированных трубок. И быстро заменить их на кораблях.
– Действуйте, ваше превосходительство, – только и произнёс император, – Проведите необходимые работы. Потом испытаниями проверти результат. И если благополучный результат подтвердиться, то быстро наладьте производство нужных деталей и замените ими проблемные детали. Для всех снарядов. Особенно для кораблей второй эскадры. Её обеспечьте надёжными трубками в первую очередь. Благо трубки вполне разбираются, и заменить детали можно будет непосредственно на кораблях. И держите меня в курсе всех событий.
– И меня, и меня держите в курсе, – послышался из-за спины голос Ольги.
– Есть ваше величество, и ваше высочество, – ответил морской министр, – Доклады последуют незамедлительно.
Конечно никто не спорит, что технические вопросы как то, промежуточный патрон, или там командирской башенки на танке, вещи важные. Вот и Николай, конечно же, встретился со всеми значимыми, для технического развития России, людьми. От простых оружейников включая не только Фёдорова, но и Токарева, с Дегтярёвым. Которым царь прямо указал на устройство затвора у винтовки Манлихера. Где запирание затвора при выстреле осуществлялось его поворотом. И даже посоветовал им обратить внимание на изобретателя первого русского пистолета Прилуцкого, а также Коровина. В это время весьма молодых людей. Не обошёл вниманием царь и изобретателя первого в мире гранатомёта Рябушинским. Даже Ясиновского, человека, который превратил, в России, винтовку Манлихера в автоматический карабин, приглашали к царю. Не говоря уже про то что, царь самолично съездил к Менделееву, где поговорил, с великим химиком, о таком разделе химии, как радиохимия, и настоятельно просил начать работы с таким элементом как уран. Стараясь все работы в этом направлении, как можно дольше, сохранить в секрете. Там же состоялся разговор и с младшим сыном учёного, о гусеничных, бронированных и вооружённых, боевых вездеходах. Где царь описал ещё даже не существующий, даже ещё и в мыслях, танк фирмы Рено. Но все эти технические вопросы не могли решить главного вопроса, стоявшего перед царём, как избежать революции в России. А точнее избежать революции снизу. Нет, предложение как её избежать было. Начать революцию сверху. Но тут возникала другая проблема. Найти тех, кто мог бы в её проведении быть движущей силой этой революции. Роль направляющей силы Николай хотел, если уж не оставить себе, то по крайней мере примазаться, к направляющей революцию силе. А помочь ему, в этом, должен был один человек. Который, в данный момент, степенно сидел напротив царя, в царском кабинете, внимательно смотря на императора. И этим человеком был русский предприниматель, меценат и благотворитель, мануфактур-советник, а также представитель старообрядцев и человек, который ежемесячно субсидировал большевиков на 2000 рублей, а вы ещё спрашиваете, откуда у большевиков деньги, Савва Тимофеевич Морозов. И который по мнению Николая, и должен был дать ему доступ к направляющей силе революции. И тяжело вздохнув, Николай начал разговор: