— Вижу! — прозвучал в наушниках голос Назгула, они поддерживали связь через маломощные цифровые станции, действующие на полсотни метров, которые позволяют системам обмениваться всей полученной информацией. — Лови!
Через несколько секунд на экране у Шульги появился фрагмент бетонной плиты "отсканированной" напарником.
Ну что, поехали! Шульга поглядел на цифры часов и, огибая кучу строительных обломков, двинул по направлению к тому месту где, согласно модели, когда-то находился вход в здание.
По общим ощущениям Филина, на дорогу они затратили минут сорок. Пробрались по краю посадки параллельно траншей до асфальта, тянущегося вдоль спрятанных за бетонными заборами технических территорий. В одну из них — автопарк — рывком преодолев открытую местность и растрескавшийся, выщербленный гусеницами асфальт, забрались через пролом.
Пройдя вдоль стены полуразрушенного ангара мимо просторного двора, изрытого, словно лунными кратерами, разнокалиберными воронками, устроились в относительно безопасном месте. Сзади ангар, впереди бугорок, сбоку остов сгоревшего автобуса.
Филин со связанными руками замахался, как первогодок на марш-броске. Плюхнулся на щебенку, начал выравнивать дыхание. Бежать он даже не думал — эти американизированные укры со своей ночной оптикой, похоже, пасли поляну в радиусе не меньше, чем в сотню метров, и при любом подозрительном движении просто расстреляли его, как в тире.
Отдышавшись, вспомнил карту, прикинул местность. В этот автопарк Филин за месяцы, проведенные на опорнике, ни разу не добирался — место считалось предельно опасным, но тактической ценности не представляло. Интересно, что им здесь нужно…
Сразу же после выдвижения выяснилось две вещи. Во-первых, эта упакованная, словно с рекламы в западном военном журнале, парочка — сто пудов наши люди. В смысле украинцы, ну, то есть, русские, или, как это понятнее сказать, чтоб не запутаться… Укры, короче, не западные наемники. К такому выводу Филин пришел, потому что общались они между собой по-русски. Были бы иностранцами — перешли бы на свой язык.
Вторым и, пожалуй, более интересным открытием стало то, что их всего двое. А это шло в разрез с канонами тактики любого спецназа. Двойка не гуляет по нейтральным территориям, а сидит в секрете. Разведгруппа состоит из трех человек, диверсионная — от пяти до семи. Такой расклад просчитан, написан кровью, а эти не производили впечатление дилетантов.
К тому же, вообще непонятно, что они здесь забыли? В тыл к противнику проще заходить ниже, у Царской охоты, либо выше, мимо Фильтровальной станции. Там не такая концентрация войск.