– То есть, на меня открыт сезон охоты? – не знаю, какой реакции ждут от меня двое мужчин, потому что изучают они меня очень пристально.
– Да, – Лекс (так, оказалось, зовут того, кто меня сюда привез) не привык смягчать ситуацию.
– И что теперь? – я не спешу паниковать.
– А теперь мы предлагаем тебе программу защиты свидетелей и охрану, – отвечает Лекс.
– С чем связана такая щедрость? – я знаю, как все это работает не понаслышке, и настойчивость мужчин меня настораживает.
– Ты просто еще не понимаешь, как ты влипла, – «успокаивает» меня Лекс.
Я действительно в тот момент не понимала, как я встряла, но дороги назад не было уже тогда. Просто Лекс знал это, а я – нет.
Меня подробно расспросили, кто я и откуда, есть ли у меня близкие родственники, как я оказалась в той гостинице. Я сообщила все личные данные, рассказала, что приехала в Москву на заработки, соврала, что паспорт потеряла, про историю с Давлатовым я умолчала, решив, что это не их дело, рассказала про дочь. На последнем моменте мужчины как-то поднапряглись.
Лекс посмотрел на Олега Петровича и сказал:
– Девочку придется забрать.
– Да, это не обсуждается, – протянул тот, потирая подбородок.
Я не поверила им, что все очень серьезно. В том, что я заблуждаюсь, я убедилась очень скоро.
После нескольких допросов через два дня после случившегося меня повезли в какую-то деревню в Подмосковье. Со мной было двое оперативников. На месте нас должны были ждать еще двое.
Когда мы подъехали к обычному деревенскому дому, меня оставили в автомобиле с одним из парней. Другой вошел в дом, потом он вдруг показался на крыльце и позвал:
– Андрюх, иди быстрей сюда.
Андрюха стал выходить из машины, однако я всполошилась:
– Я одна не останусь.
– Ладно, пошли, – парень недовольно покосился на меня.
Мы направились к дому, другой оперативник к этому времени снова скрылся в доме. Зашли в дом и от открывшейся картины Андрюха заметно побледнел. О том, какого цвета стало мое лицо, я, к счастью, представления не имела.
На небольшом столе, накрытом цветастой клеенкой, лежала отрезанная мужская голова, возле нее чем-то красным, наверное, кровью, было написано: «Привет, малышка!».
Оперативник, зашедший в дом первым, уже позвонил кому-то и докладывал:
– Тут Кирилла завалили. Как? Голову отрезали… – больше он ничего сказать не успел, потому что его собеседник отдал какое-то распоряжение.
Это я поняла, так как меня шустро вытащили из дома, запихали в автомобиль, и мы вернулись в следственный комитет.
Как я узнала позже, напарник Кирилла тоже был убит, его нашли в палисаднике возле дома, когда на место приехала следственно-оперативная группа.