– Это не ответ на мой вопрос. – Его тон становится жестче, как и прикосновение, как будто его настроение испортилось. – Если бы я хотел узнать о неудачнике, который разорвал твою киску и пропитал свой член твоей девственной кровью, я бы выяснил и научил его, как по-настоящему прикасаться к тебе. Хотя я, вероятно, убью его вскоре после этого… ну, ты же знаешь, как я отношусь к свидетелям. Так скажи мне, Лия, кто-нибудь прикасался к тебе раньше? Кто-нибудь нажимал на твои кнопки так, как ты хочешь?
Меня бросает в дрожь, и я вся дрожу, и от угрозы, стоящей за его словами, и от спокойствия в них. Мои бедра трутся друг о друга из-за непостижимого эффекта, который он оказывает на меня.
Когда я говорю, мой голос едва слышен сквозь стон.
– Нет.
– Но ты хотела бы этого, не так ли? Когда они обращались с тобой нежно, как с фарфоровой куклой, ты желала грубости, боли.
Я яростно мотаю головой на подушке, чувство унижения разъедает меня изнутри.
Он сжимает мой сосок достаточно сильно, чтобы вызвать стон боли.
– Что я говорил насчет того, чтобы лгать мне?
– Я не больна, как ты, – выдавливаю я между хриплыми звуками.
– Ох, но это так. – Он проводит рукой вниз и обхватывает мою самую интимную часть. – Ммм. Ты промокла, Леночка.
Жар подступает к ушам, и я поворачиваю голову, пытаясь спрятать лицо и стыд в подушку.
– Посмотри на меня.
Я не позволяю ему видеть те части меня, которые ему не положено видеть.
Адриан крутит мой сосок, одновременно проводя двумя пальцами по моим складкам.
– Я сказал, посмотри на меня.
Чистая властность в его тоне вкупе с удовольствием и болью заставляют меня взглянуть на него, приоткрыв губы в безмолвном крике или вопле. Я понятия не имею, какой звук выйдет, если я его выпущу.
– Ты не прячешься от меня, когда я прикасаюсь к тебе, Лия.
– Я не... а-а-а... – Мой голос заканчивается хныканьем-стоном, когда он засовывает в меня эти два пальца.
– Не заканчивай эту ложь
– Ммм... – Моя спина выгибается над кроватью от ощущения, что он заполняет меня. Прошло много времени с тех пор, как ко мне прикасались так интимно. Хотя теперь ко мне не просто прикасаются, я полностью и безраздельно принадлежу. Точно так же, как когда он поцеловал меня, Адриан держит меня невидимой нитью. Он тянет ее, тянет и тянет меня к себе, как будто я кукла-марионетка.
– Ты такая чертовски тугая. Ты чувствуешь, как твои стенки сжимаются вокруг моих пальцев?
Я хочу отвести взгляд от сдерживаемого вожделения, сияющего в его глазах, но не могу. И дело не только в его приказе. Что-то во мне открылось, когда его пальцы вошли внутрь. Оно дикое, жестокое и неуправляемое. Это так же неумолимо, как нити марионетки, тянущие меня за собой без четкого направления или места посадки.