– Я могу объяснить. Это когда…
– Я не хочу, чтобы ты объясняла, – обрывает он меня.
– Но…
– Брось, Лия, – язвительность в его тоне говорит о том, что он закончил развлекать меня вопросами.
Я свирепо смотрю на него.
– Ты невыносим.
– Если ты так говоришь.
Его рука опускается, пока он не обхватывает мою ягодицу. Я вздрагиваю, хватаясь за его мускулистый бицепс для равновесия.
– Тебе больно. Позволь мне позаботиться об этом.
Он садится на кровать и притягивает меня к себе на колени.
Эта поза настолько уязвима, что заставляет жар подниматься к моим щекам, и я извиваюсь.
– Я могу лечь на кровать.
Я всхлипываю, когда Адриан обхватывает мою атакованную ягодицу.
– Или ты можешь сидеть спокойно.
Он тянется за мазью, которую держит на моем ночном столике. Мое внимание отвлекают замысловатые татуировки на его руках, то, как они кружатся вокруг его кожи, добавляя еще один таинственный слой к его личности.
– Что означают эти татуировки? – спрашиваю я, прежде чем успеваю остановиться. Я всегда хотела знать, но решила, что он не ответит. Этим утром он почему-то чувствуется ближе. Может быть, потому, что он не ушел до того, как я проснулась, или потому, что он рассказал мне о себе, как это делают нормальные пары.
Подождите. Мы не пара.
Верно?
Адриан достает мазь и намазывает прохладный крем на мой зад. Я вздрагиваю, но вскоре стону, когда он нежно втирает ее.
– В Братве каждая татуировка имеет смысл. – Его голос так же холоден, как и его повторяющиеся удары.
– Например?
– Красная роза означает, что я убивал раньше.
Я сглатываю от этого напоминания.
– В чем дело, Леночка? Я думал, ты хочешь знать.
– Я хочу, – выпаливаю я. – Это карта России?
– Правильно.
– Ты любишь ее, Россию?
– Что это за вопрос? Кто не любит свою страну?
– Я имею в виду, любишь ли ты ее настолько, чтобы вытатуировать на себе?
– Нет. Это по другой причине.
– Что за причина?
– Каникулы, которых у меня никогда не было в детстве.
– Так вот почему у тебя на ней компас?
– Это чтобы напомнить мне, как далеко я зашел.
– А как насчет черепа?
– Это потому, что я вор.
– Вор?
– Хм. Как это объяснить? Братву еще называют Ворами, то есть мы воры.
– Значит, это братство воров?
Он проводит пальцем по моим складкам.
– Что-то в этом роде.
Я подавляю стон.
– Тебе нравится? Быть вором.
– Мне нравится прилив адреналина, который это приносит.
– Значит, тебе нравится этот образ жизни?
– Да, нравится.
Укол разочарования пронзает меня от его напористых слов. Я не знаю, почему какая-то часть меня надеялась, что у него не было выбора быть тем, кто он есть, что он может уйти, если захочет. Но я только обманывала себя. Адриан добровольно выбрал эту жизнь, потому что она ему нравится, и ничто не удержит его от нее.