— За нас, — повторила я, смущенно опустив взгляд. — За то, чтобы мы всегда были вместе и делали друг друга сильнее. Я люблю тебя, Кеннет.
— Я тоже тебя люблю.
Вино распускалось фруктовым букетом на языке. Мы передавали друг другу бутылку, пили, смеялись, а потом целовались, сидя на ковре в гостинной. Здесь всё казалось новым, но уже родным. Видят боги, как долго я мечтала о своём доме. Сколько часов потратила, придумывая, как его обставлю. Каждую вазочку и статуэтку выбирала с любовью.
— Музыки не хватает, — сказал Кеннет, допивая бутылку. Хмель уже чувствовался в его голосе и плавных движениях. Будто муж специально хотел захмелеть, и у него получалось. — На танцы я сегодня не способен, но с удовольствием послушал бы флейту.
— Я же купила клавесин! — воскликнула, чуть не хлопнув себя по лбу. — Переплатила за него двадцать золотых, но урвала прямо из-под носа представителя купеческой гильдии.
— Клавесин? — расхохотался Кеннет. — Не узнаю свою экономную жену.
— Да, я поддалась искушению расточительства. Будешь ругать меня?
— Нет, я спрошу хватило ли тебе денег. Может, открыть сейф и выдать ещё?
— Что мы говорим богу жадности? — вспомнила я одну из шуток отца. — “Не всё сразу”. Клавесина вполне достаточно.
— И где же он? — муж покосился на гору мебели.
— Там, — кивнула я.
Операция по извлечению инструмента слегка затянулась. Я взяла вторую заботливо откупоренную магией бутылку и следила, как Кеннет разносит ящики по углам. Ещё бы мне удалось угадать, чего в аромате вина больше: зелёного яблока или ежевики? Наконец, по жалобному “треньк” стало понятно, что муж задел бедром клавесин.
— Ты только что продемонстрировал мой уровень игры. Ничего мелодичнее я из инструмента не извлеку. Играть не умею. Мачеха пыталась меня научить. Садилась за арфу, перебирала аристократично тонкими пальцами струны и твердила мне, что благовоспитанные лины созданы для музыки. “Она делает нас утончёнными”. Да-да, конечно. Я гнусавила в ответ: “Пусть Виктор занимается такой ерундой” и отчаянно саботировала любые попытки усадить меня за арфу. Не представляю, что сказала бы лина Винсер, увидев как я пью вино прямо из бутылки. Да ещё и сидя на полу. Её бы удар хватил.
— Не исключено, — Кеннет выдвинул клавесин на расчищенное от другой мебели место и поднял крышку. — Но я кое-что знаю о том, как умение играть делает утончённее. Смотри.
Он размял пальцы, уселся на табурет и… Заиграл. Клавиши блестели в свете ламп, деревянный корпус покрывала затейливая роспись и даже табурет для исполнителя выглядел так, будто его только что принесли из дворца бессалийского короля. Идеальная картина музыкального вечера. Я стояла, открыв рот и не веря глазам. Грубые ладони Кеннета скользили над клавишами, его совершенно не приспособленные для игры пальцы творили чудеса. Песню я, естественно, не узнала. В клане танцевали под барабаны. Ритм что-то отдалённо напоминал, но разгадка ускользала.