– Я не хочу тянуть Илари за собой в прошлое, – Альтерро мотнул головой, повесив уши. – И Таори тоже. Будут они помнить меня или нет, это неважно. Я хочу, чтобы они смогли меня забыть. Стали свободными. Только забвение может подарить им полное освобождение. Для меня оно невозможно, у них есть шанс.
– Странные у тебя мысли, реально, – мне было трудно согласиться с ним, хотя подсознательно я прекрасно понимала, на что намекает риас.
Кошмарные воспоминания о прошлом. Да, они давят, не оставляют полностью в покое и делают счастье… неполным и размытым, если можно так сказать.
Мне очень нравился Альтерро, и надо было радоваться его нежеланию вернуться к семье, но странным вязким осадком на сердце лежало неприятное ощущение от понимания того, что всегда он будет принадлежать им, любимым жене и дочери. Все прочие знакомства мало что для него значат, если означают хоть что-то вообще.
– Я теперь чужой для них, и для всех риасов, – Альтерро встал, проверил верхнюю полку на пригодность для сна: понюхал, пощупал мягкость узкой койки. – Как и для всех прочих существ бескрайней вселенной. Поэтому в новой жизни я выбрал свободные отношения без обязательств. У меня больше не будет семьи.
– Зачем ты так категорично? – сказала я с легким, надеюсь, почти незаметным упреком, который должен был тайно проникнуть в подсознание риаса и прочно, надолго там обосноваться.
Во мне возродилась добрая надежда на то, что наши самые что ни на есть серьезные отношения могут стать реальностью. Я тоже встала, просто чтобы иметь возможность заглядывать ему в глаза и видеть, как меняется выражение лица. Но, к моему огорчению, пока оно оставалось таким же кислым.
– Потому что это истина, аксиома, неизменная величина, – чувствуя, что может запутаться в объяснениях, Альтерро залег на выбранную койку-полку и широко зевнул, намекая, что пора мне прекратить этот затянувшийся допрос с пристрастием.
– У нас на Земле говорят, не зарекайся, – отделаться от меня было не так-то просто. Я прицепилась к краю его койки обеими руками. – Ни от чего… А от любви – тем более. Вдруг снова утром проснешься с озарением в голове и поймешь, что влюблен по самые кисточки ушей.
– Такого не будет, – упрямо бросил Альтерро, дернув хвостом. – Мой новый мозг действует более рационально и упорядоченно. Никаких внезапных чувств, только эффективная мозговая деятельность, которая подчиняется строгому распорядку, определенному системой.
В тот момент мне показалось, что риас пытается обмануть сам себя. Какая нафиг система? Мой хвостатый спаситель – не тупой робот, и с чувствами у него все в порядке. Пусть не придуривается. Иначе бы он меня не спас. Да, точно. Будь он подобен бесчувственной машине, и кисточки ушной не почесал бы о моем спасении от мерзких рептилоидов. Освободился бы сам, с помощью живущего во мне Ключа, и дал деру.