Голос Касс что-то окончательно разрушает внутри, пробивает, и мне, несмотря на ситуацию, безумно хочется улыбнуться, а после утащить свою девчонку в укромный уголок и зацеловать так, чтобы не смогла шевельнуться.
Огонь ударяет в меня и теперь, зная, насколько я ей дорог, раз сказала об этому едва ли не всему миру, я спокоен, сосредоточен и готов драться за свою женщину.
Кассандра Гранина.
Мы оказались во дворе, заполненном рантарцами. Я нервно сглотнула, рассматривая шкафообразных мужчин. Примерно треть из них была с крыльями стального или медного цвета. Сильные, могучие, устрашающие до дрожи в коленках.
– Касс, все, что от тебя требуется, это просто стоять вот тут, где я тебя оставляю, – шепнул Шархат. – Обещаешь?
– Да, – выпалила я, поворачиваясь и заглядывая ему в глаза.
До этого они были цвета темного шоколада, но сейчас отчетливо наливались огнем.
– Не переживай. Я живучий. И сильный, – заверил он.
– Знаю. Ты с ними справишься, – отозвалась в ответ и коснулась его плеча.
– Извлеки для себя из этой битвы пользу. Посмотри, как рантарцы, те, что с крыльями, двигаются, наносят удары, перемещаются. Тебе пригодится. Больше случая увидеть подобное в действии, боюсь, не представится.
И в этом весь Шархат. Он не боится, что проиграет. Есть за кого бороться. Еще и предлагает, пытаясь отвлечь от варварского обычая рантарцев, подумать о выгоде.
Ханд что-то крикнул собравшимся в просторном дворе мужчинам, но разобрать что именно, я не смогла. Они начали выстраиваться в каком-то одним им понятном порядке.
– Нар Шархат Антар претендует на право стать парой рантарки Кассандры Граниной, – торжественно возвестил Ханд, и все взгляды мужчин устремились к нам.
Мне отчаянно захотелось спрятаться за спину Шархата, но я не стала этого делать. Уверенно коснулась ладони моего огненного мужчины, и он ласково погладил пальцы, успокаивая, хотя готова поклясться, внутри у него кипит ярость.
– Лурд, Саар, Дир, Каранс, Риарий, – звучно произнес Ханд, и пятеро мужчин сделали шаг вперед. – Вы начинаете. Если кто-то из вас выходит из строя, встает следующий.
Жестко, однако. Пятеро на одного моего Шархата. А мой огненный мужчина стоит спокойно и уверенно. И лишь огонь в глазах и выдает его желание все тут разрушить.
– Дом только не спали, – попросила я.
Шархат удивленно приподнял брови, даже не вслушиваясь в имена, которые называл старейшина.
– Там наверняка дети и женщины… – смутилась я.
– Договорились.
Он отпустил мои руки, и вступил в круг, границы которого создала энергия старейшины, лившаяся от его рук.