Я ойкнула, мгновенно преодолела расстояние, разделявшее меня и Шархата и тесно-тесно прижалась к нему, спрятав голову на плече мужчины.
От Шархата шел жар, пробирался под одежду, которая начала потрескивать.
Что происходило в комнате, я не видела. Слышался шум, что-то подозрительно щелкало, потом раздался звон разбитой посуды, треск – судя по звуку, от дивана остались лишь воспоминания.
Я зажмурилась и вцепилась в мужчину еще сильнее. Захочет – теперь не расцепит моих рук. И даже мелькнувшая мысль, что это входит в привычку – все время, чтобы не происходило, прятаться на груди Шархата, меня не остановила. О приличиях, когда бушевавший огонь крушил все не своем пути, теперь не думалось.
Наконец, шум и грохот прекратились. Вместе с этим исчезло и электричество, а кристаллы-аккумуляторы тут же писком дали понять, что вовсе не заряжены.
Квартира погрузилась в темноту, и только от окна лился свет уличных фонарей.
На мои волосы упал пепел, забрался под рубашку и даже попал в нос, от чего я закашлялась и оторвалась от Шархата.
– Ты совсем ненормальная, да? – прорычал он. – Велел же бежать! А когда я велю, Касс, ты слушаешься. Молча.
– Я и бежала, – выпалила в ответ, уверенно смотря ему в глаза.
– Да неужели? И направление перепутать смогла. От меня бежать надо было, Касс, а не ко мне! – зло выпалил он и сверкнул глазами так грозно, что захотелось забиться под диван и носа не высовывать.
Но последний не уцелел после смерча, все, что от него осталось – кружащийся пепел. Вариантов, где еще можно спрятаться от этого мужчины, у меня просто не было. Он и на другом краю Вселенной, сдается, если потребуется, найдет.
– Куда безопаснее, туда и бежала! – попыталась достойно ответить я, но получился лишь слабый писк.
– Безопаснее? – переспросил он, словно не поверил в услышанное, и один глаз у него как-то нервно дернулся.
– И что значит, я велю? Я не солдат в армии, а вы – не генерал! – вот меня понесло-то.
Кажется, адреналин совсем зашкалил, а чувство самосохранения напрочь отключилось.
– Я на тебя Маркусу пожалуюсь, – неожиданно пообещал Шархат и как-то совсем нехорошо посмотрел на меня, а следом притянул к себе и впился в мои губы жестким поцелуем.
Огонь опалил горло, запылал на коже, и я вся вспыхнула, словно свеча, поддаваясь мужчине окончательно и бесповоротно.
Мир рухнул, пока Шархат обжигал мои губы, выпивая меня всю одним глотком, обрушив пламя, что жило в нем. Сжимая и не выпуская ни на мгновение, словно я была его единственным якорем во Вселенной.
Я почти задыхалась, ощущая этот поцелуй так ярко и остро, будто он был у нас первым.