— Иди ко мне.
— Игорь, прекрати, я устала и хочу есть.
— Я дам тебе много белка.
— Фу, Громов, какой ты пошлый, господи, не понимаю, как ты вообще раньше знакомился с женщинами.
— Зачем с ними знакомиться? Платишь и трахаешь. Или не платишь, а просто трахаешь.
— В тебе нет ничего святого, одна пошлятина, а я считала тебя романтиком.
Кристина стоит практически голая, потому что белая длинная футболка, надетая на ней, ничего не скрывает. Солнце просвечивает ткань, видны все изгибы, соски торчат, я знаю, что она без трусиков. Мой член медленно встает, наливаясь возбуждением.
Я точно животное, готовое не слезать с этой девочки часами. Трогать, лизать, целовать, засасывать соски, растирать влагу на половых губах пальцами.
— Иди ко мне, — тяну за руку, она вырывается, ест котлеты руками прямо из сковородки. — Горелые ведь.
— Ты виноват в этом, — говорит с набитым ртом, так сексуально облизывая пальчики, жир стекает с губ, подбирает его языком, а я сам сглатываю слюну, поправляя член в домашних брюках.
— Даже не думай, — Кристина показывает пальцем на мой пах. — Вы мне там все натерли. И прекрати так похотливо смотреть.
— Я залижу все твои складочек, что натер, обещаю, хочешь прямо сейчас?
— Игорь!
Торопливо прижимаю девушку к себе, убираю упавшие на лицо светлые волосы, целую в губы.
— Ничего вкуснее не пробовал — женщина со вкусом и запахом котлет.
— Не смеши, — но Кристина смеется, обнимает меня.
Легко подхватываю под бедра, несу на кухонный стол, аккуратно укладывая на него.
— Я так помру с голода.
— Буду лично кормить тебя котлетами каждый день.
— Только не подгоревшими.
— Тут уж как получится, опыта в их приготовлении у меня никакого, а вот жарить тебя я могу весь день.
— Громов… а-а-а-а-а-а… Игорь.
Раскладываю ее на столе, задирая футболку, целую грудь, прикусывая набухшие соски, долго вылизываю их, у нее идеальная грудь, спускаясь губами ниже.
Она даже пахнет солнцем, если оно может вообще иметь запах. Такая открытая и яркая, как майское небо. Сжимаю талию, провожу языком по бархатной коже живота, ниже, разводя колени шире.
— Громов, прекрати, я буду кричать.
— Конечно, будешь, так громко, как можешь.
Веду щекой по внутренней стороне бедра, намеренно царапая щетиной кожу, вдыхая аромат этой невероятной девушки, которая за неделю подсадила на свое тело, голубые глаза, дерзкий характер и острый язычок.
— Игорь?
Подвисаю на максимально раскрытой киске, розовые, совершенно гладкие половые губки, нежная плоть возбуждает и манит. Провожу между ними языком, слушая вскрики Кристины, чувствуя вибрацию ее тела. Она замирает, напрягается, а через несколько секунд отпускает себя, разводя бедра шире.