— Вас не было слишком долго.
— Теперь рядом. Теперь не отпустим.
Мотыльки срываются в хаотичный полет, готовые выломать ребра, задыхаюсь от эмоций, все прочие принятые до этого решения летят вместе с моей решимостью в пропасть.
— Иди ко мне.
Артём переворачивает нас, теперь я сижу сверху, его внушительный стояк касается раскрытых половых губ, трусь о него на инстинктах, стимулируя клитор.
— Полетаем? — хриплый шепот Артёма, а меня срывает окончательно.
Улыбаюсь, уже неважно, что происходит за дверью, если нет криков то все прекрасно, я ужасно голодная до своих мужчин, облизываю губы, царапаю его грудь. Мне кажется, что татуировок стало больше, но не могу разглядеть их в темноте.
Приподнимаюсь, даже не нужна помощь рук, чтобы осесть на член, медленно опускаюсь, растягивая себя, морщась от легкой боли и удовольствия, что растекается по телу.
Сжимаю грудь, медленно веду бедрами, член проникает глубже, спускаясь ладонями, поглаживая животик. Ничего вокруг не слышу, лишь свой тихий стон и наше дыхание.
Я также объезжала его в Праге, Шульгин тогда вывернул мне душу, а потом трахал до судорог и криков. Не думаю, что они воздерживались, ревную на самом деле, но готова поверить, что они чистые. Артем не стал бы врать, подвергая опасности, зная, что я беременна.
Шульгин тянет руки, гладит по груди, спускаясь на выпирающий животик, делая выпады вперед. Вскрикиваю от резкого проникновения, приподнимаясь на коленях, чтоб смягчить его.
— Медленнее, Артём…не так глубоко…а-а-а-а-а.
Он замедляется, меня колотит изнутри, я снова покачиваюсь на его члене, прикрыв глаза, пока меня не начинают целовать.
Смородина — запах моего личного порока, Громов делает это настойчиво, нетерпеливо, по-другому не умеет. Кровать скрипит, когда он встает на нее, а я цепляюсь за его бедра и возбужденный член прямо перед моим лицом.
Во рту пересохло, веду несколько раз рукой по стволу, сжимая, оттягивая крайнюю плоть, тянусь, облизывая головку. На вкус солоноватый, но я дурею, как последняя падшая женщина на планете, потому что это мой мужчина и я хочу его член.
— Крис, не играй.
— Молчи лучше, а то пойдешь прямо сейчас за справкой к венерологу, что чистый.
— Это новый прикол, да?
— Гром, заткнись.
Тихий рык в темноте, я все еще сижу на Артёме, раскачиваясь, облизывая и засасывая член Громова, помогая себе рукой, тот двигается мне навстречу, лаская лицо. Начинаю задерживать дыхание, заглатывая до самой гортани, чувствуя, как Артём снова делает резкие выпады, меня колотит в приближении оргазма.
— Да, девочка, твою же мать, долбаный пиздец, сейчас солью.