Руки опускаются, мне страшно, реально страшно. Страшно оставаться снова одной, слушать однотипные вопросы Колесникова, бояться за ребенка и за своих мужчин.
Вот сейчас надо лететь неизвестно куда, зачем, и что там будет? И вообще, какая погода на Сахалине?
Не о том думаю.
Распахиваю халат, поворачиваюсь боком, улыбаюсь. Когда вот так смотрю на малыша, не видя его, не хочется вообще думать о чем-то плохом, только о том, как я его люблю, какой он крохотный, а уже наделал столько шума.
Игорю нравится мой живот, целовал, гладил его, новость была шоком, но он быстро с ней смирился. Для него нет полутонов и сомнений, если беременна, то да, сын мой и это не обсуждается. Его даже возбуждает мое интересное положение.
Артём только волнует своим молчанием и странными взглядами. Как бы хотелось узнать, о чем он думает, но иногда под взглядом его карих глаз становится неуютно. Казалось бы, из их дуэта Громов должен внушать страх и оторопь, но все не так просто и Шульгин сам непростой.
Мои мотыльки бессознательно машут крыльями, порядочная девочка сидит, закинув ногу на ногу, поправляя длинные гольфы, словно ждет, к чему меня приведут эти отношения, чтобы в очередной раз сказать, что она предупреждала.
После разговора на кухне и отправки Семёна за солеными огурцами было неловко перед мужчинами за мои обидные предположения и сравнения. Я бы, конечно, может, и сорвись на край света за ними, но брат — вот моя карма и головная боль. Пока из него не получится сделать человека, я за него отвечаю. Неизвестно, с кем он еще подерется, на каких нарвется отморозков, и, не дай бог, угонит чей-то автомобиль.
— Слушаю, — запахивая халат, отвечая на звонок. — Здравствуй, Андрей.
— Ты была недоступна, я переживал.
— Телефон разрядился.
— Все хорошо?
— Мы женаты?
— Нет, о чем ты?
— Может быть, мы в отношениях?
— Нет, — задор в голосе соседа пропадает.
— Тогда какого лешего ты так интересуешься, все ли у меня хорошо?
Грубо, не спорю, но надо на ком-то оттянуться, как говорит Семён.
— Я так просто, по-дружески.
Хочется послать его далеко и надолго, вот прям отборным матом, потому что достал. Но надо начинать выбирать выражения при ребенке. Странные мы женщины, то нам нужна забота и внимание, чтобы о нас волновались, оберегали, а то тошнит от всего этого.
Может, все дело в том, что не тот мужчина волнуется?
А тот, который плевать на тебя хотел, лишь кивнет в сторону, а ты уже сорвешься к нему. Побреешь интимное местечко, напялив кружевные труселя, чтобы потом выпрыгнуть из них, когда он будет грубо брать тебя раком на парковке у ресторана. Вместо всей мишуры с лепестками роз, шампанским и свечами от вот такого заботливого до изжоги.