— Прости.
Вздыхаю, прикусывая губу, чтобы не разреветься. Если Игорь говорит «прости», это серьезно.
Хватает мою руку, сжимает пальцы, а я все продолжаю смотреть на пятна крови на его запястье.
— Прости, Крис, — шепчет, но я слышу, поднимаю глаза, вижу в его взгляде так много боли, которой не замечала раньше.
— Все нормально.
— Напугал, прости, милая.
Тянет меня на себя, обхватив затылок ладонью, прислонившись к моему лбу своим.
— Он загубил двух моих ребят, ослушался приказа, свернул в соседний аул, нарвался на группу боевиков, парней забрали в плен, а он сбежал раненый, сказал, что их убили. Но их пытали всю ночь, а потом выкинули на дорогу изуродованные тела. Было расследование, обвинили меня, что я дал неправильный приказ. Да уже и неважно, я виноват, только ребят не вернуть, а эта гнида ходит и дышит.
Я плачу, сама того не понимая, всхлипываю. Перед глазами пелена, зажмуриваюсь до боли, слезы капают на одежду.
Я чувствую всю ту боль, что сейчас испытывает этот большой и сильный мужчина, каждой клеточкой своего тела.
— Не плачь, ну чего ты, малышка? Прошу тебя, не плачь.
Игорь поднимает мое лицо, зажимая в горячих ладонях, целует, собирая слезы. Это невыносимо нежно и трогательно, такое бывает только в сопливых мелодрамах, а вот теперь и в моей жизни.
Мотыльки кружатся в пьяном полете, мне плевать на водителя. Надо бы из вредности рассказать про него Громову, чтобы тот и его так же уделал, как Макарова, но не буду, хватит на сегодня крови.
Целую в губы, цепляясь за шею, Игорь рычит, сильнее стискивая мои плечи. Вот он мой зверь, страстный, почти неуправляемый, дикий, желанный.
Они такие разные с Артёмом, но уже неразделимы.
Если кто скажет: «Крис, выбирай», пошлю к черту.
Это без выбора.
— Могу я предложить вам напитки?
Машка смотрит удивленно, улыбается натянуто, глаза бегают от Шульгина ко мне.
— Ты что-то хочешь? — Артём, выслушав девушку, оборачивается ко мне, расстегнув ремень безопасности. Самолет уже набрал высоту, бортпроводник начал работу.
Я хочу придушить его.
За такую подставу, за обман, за то, что их планы меняются каждый час.
— Воды без газа.
— Девушка, нам два яблочных сока.
Машка кивает, снова смотрит на меня, потом на Артёма, тот, откинувшись на сиденье, берет мою руку, сплетает наши пальцы.
Ну, держись, любимая контора, тебя ждет новая порция новостей о том, как Любимова, не успев уйти в декретный отпуск, уже летит в Грецию с каким-то мужиком. Наверняка это тот самый, от которого она беременна, хотя, может, и нет, это же Любимова.
— Что предложить вам? — Маша обращается к Громову, который сидит впереди нас, развалившись сразу на двух креслах, в бизнес-классе боинга.