По спине повели ладонью, движение, вот меня уже обнимают, накрывая живот руками.
— Привет, птичка, — тихий шепот на ухо, поцелуй в шею. — Думала, я просто так оставлю тебя наедине с мыслями?
— Я вообще о тебе не думаю.
Мотыльки снова взмывают вверх, царапая крыльями сердце.
Оборачиваюсь у Артема черные глаза, смотрит внимательно в самую душу. Кусаю губы, разглядывая лицо и синяк на скуле.
— Пришел сказать, что нес бред. Но это мои страхи, где-то там, глубоко внутри меня, я боюсь впервые в жизни, что могу накосячить, а это будет уже не исправить. Что это все не игра, не выстроенная схема, где можно в любой момент что-то поменять. Это настоящая жизнь, которой я до этого не жил. Это ты. Это дети, а еще, моя зависимость в прошлом.
Вода стекает по моему лицу, Артём проводит пальцами по щекам, шее, накрывая грудь. Мне понятны его страхи, сама этого боюсь и солгу, что не думала.
— А еще…
— Что?
— Хотел сказать.
— Что сказать?
— Люблю тебя.
— Еще.
— Люблю.
— Ты такой противный Шульгин.
— Знаю.
— Но я все равно люблю тебя.
Целует, ухватив за шею, так болезненно, вышибая из легких весь воздух. А затем, оторвавшись, ведет языком по щеке, шумно вдыхая. Чувствую, как дрожат его рука и он сам, накрываю ладонью татуировку птички, ловя удары его сердца.
Спускается ниже, лаская плечи, грудь, до легкой боли прикусывая сосок, грудь такая чувствительная, возбуждение растекается по телу. А ладонь Мужчины, лежащая на животе, скользит ниже, накрывая промежность, массируя, надавливая пальцами на клитор.
Поняла, что с беременностью все ощущения стали в два раза сильнее, острее, больше. Что там говорила доктор? Все можно, но только в меру.
Когда у меня хоть с одним из них была мера?
Артём не переставая ласкает клитор, целует в губы, беру сама его член в руку, сжимаю, делаю несколько движений, оттягивая крайнюю плоть, нежно лаская набухшую головку. Спускаюсь по толстому стволу ниже, до яиц.
— Птичка, скажи, что тебе можно заниматься сексом. Я же так сейчас солью тебе в руку.
— Можно, — улыбаюсь.
С силой всасывает губы, разворачивая за плечи к себе спиной, упираюсь руками в кафельную стену. Чувствую, как снова трогает, нежно сношая двумя пальцами, размазывая мою влагу по половым губам, сдерживаю стоны.
А когда медленно входит членом, задыхаюсь от эмоций и наполненности. Движения аккуратные, он растягивает меня, насаживая на свой член, гладит спину, опускаясь на ягодицы, сжимает их. Он не торопится, сдерживает рвущуюся наружу страсть, выходит почти полностью и снова заполняет собой.
Царапаю ногтями кафель, хочу больше, сильнее, глубже, хриплые стоны вырываются из груди. Бедра дрожат, мне надо всего несколько толчков, и я кончу.