— На чем остановилась?
— Сказала, что будут девочки и назовет их Ада и Рая.
Артём горько смеется, я сам с трудом сдерживаю себя. Как вспомню этот момент, так накрывает истерика.
— Серьезно?
— Ты бы видел, с каким лицом она это говорила.
— Ада — это перебор.
— Так и Рая странно, но возражать не стал.
— И что там за истерика? — Кристина кричит из кухни, мы замолкаем. — Кто-то собирался в душ.
Артём уходит в ванную, я иду на кухню, на запах жареного мяса. Обнимаю Кристину со спины, накрывая животик, целую в шею.
— Ты пахнешь майским небом.
— Только не выражайся при детях, не надо им слышать такие слова.
— А то, что я люблю их мамочку, говорить можно?
— Можно, даже нужно, — улыбается, расслабляясь в моих руках.
— А то, что я хочу их мамочку и вылизать ее сладкую киску, можно?
— Слишком откровенно, им рано такое слышать.
— Я на ушко. Или ласкать твердые сосочки, облизать их?
— Продолжай, — Кристина опирается мне на грудь, продолжая жарить стейки, распахиваю ее халат, сжимая упругие полушария, чуть сдавливая соски.
Член стоит колом, головка больно упирается в ширинку джинсов, меня штормит рядом с ней. Целую шею, захватывая мочку уха с маленькой капелькой сережки в рот посасывая.
— А потом, когда твоя девочка будет истекать желанием, я трахну твою попку языком.
— Черт, Громов. Прекрати!
— Не выражайся при детях.
Смеется и тут же стонет, когда я, опустив руку ниже, сквозь кружевные трусики начинаю массировать клитор.
— Игорь, мясо сгорит.
— Это мои яйца дымятся.
— Пошляк.
— Всегда.
Сам сдвигаю сковороду в сторону, разворачивая девушку, целую в губы, прикусывая их, усаживаю ее на кухонный стол. Два дня не подпускала меня к себе, посадив на сухой паек, мол, пока Шульгин в камере, я не получу ничего.
Распахиваю халат, сжимаю грудь, глажу животик, движения хаотичные, хочу ее всю сейчас, к черту прелюдию. Она шире раздвигает бедра, обхватив меня ногами, чуть откинувшись назад, мнет на плечах футболку. Щеки горят румянцем, в глазах блеск, облизывает губы.
Чувствую себя еще больше маньяком, но хочу безумно мою беременную девушку.
— Крис, ты чего такая мокрая? — веду пальцами по влажному кружеву, отодвигая его в сторону.
— Ты слишком много говоришь, — она сама расстегивает мой ремень, ширинку джинсов.
Отрываюсь от нее, спускаю белье, освобождая член, Кристина, обхватив мой стояк пальчиками, сжимает, ведет вниз, толкаясь навстречу.
Медленно вхожу в ее лоно пальцами, неглубоко, нежно как могу сношая ими.
— Игорь…а-а-а-а-а…
— Да, милая.
— Хочу тебя.
А вот теперь меня срывает окончательно, пальцы заменяет член, но тоже слишком медленно, чтобы не навредить. Придерживаю бедра руками, Кристина практически ложится на стол, смотрю на то, как член утопает в ее сладкой киске, как покрыт влагой.