«Умею же я удивлять людей, вот даже сам от себя офигел!», — додумал по пути Ив.
Друзья терпеливо (и не совсем) ожидали прихода Айки и Ива, чтобы получить пусть крупицу информации, которая бы раскрыла суть происходящего. Но командир только покачал головой из стороны в сторону, так что чужая тайна стала общей (теперь о ней думали все), но оставалась «мракой за печью семятями». Девушка выглядела немного растерянной, но больше из-за переполоха, который вызвала, а не потому, что еще не вернулась в себя. Она поблагодарила Нарви легким поцелуем в щеку, обняла Вальку, поклонилась Колояру, Одину и Митричу. После чего последний изрек:
— Надо же, беда тебе девка от воды, а стала магом водным. Ноненс выходит.
— Нонсенс, — поправил Ив на автомате.
— Ага, носенс, — согласился Митрич, заставив улыбнуться Вальку. — Но я вот думаю, что это не повод, чтобы отказаться от завтрака? Так?
— Полностью согласен с предыдущим оратором, — процитировал Нарви слова Одина, некогда им сказанные.
Вообще, домового и дварфа, хлебом не корми… (нет, лучше корми), но дай покушать. И желательно побольше. Боевые товарищи никогда не забывали про желудок. Даже после тяжелого боя с вирмом, Нарви сразу же вспомнил про вкусовые качества деликатеса. Они были свято уверенны в правоте пословицы, которую Ив притащил из своего мира: «Война войной, обед по расписанию!» Вот и сейчас самые низкорослые члены отряда доказывали, что калорий им требуется не меньше остальных. Причем, забитый едой рот совсем не мешал Нарви делиться впечатлениям:
— Я-ф, ковда ее таффил з вады, поняф, какая она тяфеленная. С фиду тфостиночка, да и ф фоде фвседа фсе легче, а тут фсе наобофот выфло.
— А я фтою и фмотрю на фас, фтолбом вфтою, не фнаю фто делать. Пока ты не фрикнул тафффить! — копировал дикцию Нарви Митрич. — Фот тофда я как дефнул ферефку, как потяну!!! Да ефли бы не я, мы бы не фмогли фас фытащить, фот какие фы тяселые были. Налифай ессе, вкуфная у тебя нафтоечка.
Откуда дварф брал спиртное, остается тайной. Но постоянно его находил. Оно появлялось в сумке Нарви, стоило только опустить туда руку. Только такое объяснение можно было принять за константу. Нырнул внутрь, о-па, выудил бутылку. То пива, то самогона. Или, как сейчас наливочки. Наливал он щедро, не забыв никого, но крепко приложились к бутылке только Митрич и Нарви. Остальные пили для проформы.
То, что друзья расслабляются Ив не возражал, стресс снимали спиртом даже на войне, хлопнув перед боем или после «сто грамм наркомовских». Но отдельные личности отряда расслабившись — увлеклись. Разговоры стали велеречивыми, с повторами и заиканиями У Митрича и молчаливыми кивками согласия с другом у Нарви. Спиртное торкнуло обоих, и вскоре Митрич запел частушки: