Мы сидели в его огромной кабинете, который оказался на удивление уютным и комфортабельным. Помимо навороченной кофемашины и холодильника, забитого едой, тут даже душ был. Я уж не говорю про удобный мягкий диван, на который я прямо сейчас забралась с ногами. Эх, сюда бы еще пледик и книжку про Гарри Поттера!
– Хочешь верь, хочешь нет, но это был первый раз, когда я взяла оружие в руки, – пожала я плечами, аккуратно забирая горячую кружку.
Странно, что у Юсуфа нет смазливой секретарши на высоченных шпильках, которая приносила бы ему кофе при малейшем желании.
– Я не верю, – поднял на меня пронзительный взгляд Юсуф. – Даже моим парням, элите спецназа, не всегда удается выбить десять из десяти. А ты палила по этой несчастной мишени, как Лара Крофт, дорвавшаяся до холодного оружия.
Облизав кофейную пенку на губах, я слегка поерзала на месте.
– Может, не один ты у нас волшебник? – приподняла я брови.
Недоверчиво хмыкнув, Юсуф опустился на диван рядом со мной.
– Кто твои родители? – неожиданно спросил он, внимательно разглядывая мое лицо.
Я судорожно сглотнула. Привкус кофе сменился тошнотворной горечью.
– Они погибли, когда мне было девять месяцев. Я их не помню, – тихо ответила я, отворачиваясь от Юсуфа и отставляя кружку на столик.
– Кто они? – настойчиво повторил мужчина свой вопрос, и его кабинет перестал казаться мне таким уж уютным.
– Отец изучал генную инженерию, а мама была иммунологом, – ответила я, откидываясь на спинку дивана.
Я уже привыкла считать себя шуткой природы. Дочь иммунолога с редкой аллергией – что может быть забавнее…
– Тебя воспитал дед? – исподлобья посмотрел на меня Юсуф.
Он не стал меня жалеть, и я была благодарна ему за это. Я ненавидела, когда со мной разговаривали, как с маленькой несчастной сироткой.
– Да, дед заменил мне всех, и я очень его люблю, – мягко улыбнулась я.
Юсуф замер, не сводя с меня мерцающих глаз. Его бедро было прижато к моему и странным образом это успокаивало.
– Как они погибли? – тихо спросил Юсуф.
Я почувствовала, как в голове начинает нарастать гул.
– В автокатастрофе, – коротко ответила я, разглядывая потолок.
Дед очень редко рассказывал про родителей, а особенно про их смерть. И если в детстве я постоянно дергала его, чтобы выпытать хоть какую-нибудь информацию, то с возрастом перестала это делать. Но к восемнадцати годам внутри меня скопилась такая пустота, от которой мне иногда хотелось кричать до хрипоты и бить руками стекла. Лишь бы почувствовать хоть что-то…
– Кира, посмотри на меня, – тихо позвал Юсуф.
Преодолевая головокружение, я подняла глаза.