Вот только сюрприза с беременной женой мне ещё не хватало. Нет, я, конечно, себе ничего лишнего не позволяла и вообще, у нас с Лёшей чисто деловые отношения, но всё равно не хотелось бы узнать, что я провожу столько времени, тесно общаясь с чужим женатым мужиком.
— Не напрягайся так, Снежинка, — подмигивает, отрываясь от моих коньков. — Потенциальную дочь, которая у меня может родиться в будущем.
— Да я и не напрягалась, — тут же расслабляюсь, потому что я, чёрт возьми, напряглась. — Борцова Ассоль Алексеевна, — усмехаюсь, — Ты что “Алые Паруса” в детстве перечитал.
— Красивое имя, — пожимает плечами.
— А если сын, то как его будут звать? Артур Грэй? — ехидничаю.
— А сына сама выбирай. Первая у нас всё равно будет дочка, — снова подмигивает этот гад и улыбается.
— Да иди ты, — толкаю его в плечо. — И кстати, ты сволочь, Борцов. Ты мне соврал. Ты умеешь кататься. Сейчас ты преспкойненько из сугроба до скамейки дошёл самостоятельно.
— Умею, — растягивает рот до ушей, поднимаясь в полный рост. — Но так же было гораздо интереснее. Ну и повод был с тобой в сугробе пообниматься. Надо же мне было найти предлог, чтобы тебя пощупать.
— Боже, ну какой же ты гад, — хохочу, вставая вслед за ним.
Блин, и ведь даже разозлиться на этого вруна не получается. Потому что, как бы странно это ни звучало, но мне всё понравилось: и кататься его учить, и валяться с ним в сугробе тоже. И, даже несмотря на то, что я насквозь мокрая и у меня от холода зуб на зуб не попадает, я чувствую себя нереально кайфово сейчас.
Без шуток, это самые лучшие новогодние праздники с тех пор, как не стало моего отца.
Но Борцову об этом знать не обязательно…
Обедать мы идём в кафешку рядом с катком. Берём себе по тарелке горячего супа и чайник чая с мёдом и какими-то травками. То что надо после отморожения задницы и всех прочих частей тела.
— Пей чай, Снежинка, а то дрожишь как заяц.
Лёша подливает мне чай в пустую чашку, и я тут же обхватываю её руками, чтобы согреть заледеневшие ладони.
— Мои штаны насквозь промокли, — бормочу, клацая зубами и, несмотря на то, что чай горячий, делаю большой глоток, слегка обжигая горло.
— Вот это признание, — улыбается. — Приятно знать, что я нравлюсь тебе настолько, что штаны аж насквозь промокли. Тогда тем более чего сопротивляешься? Целуй меня уже и дело с концом.
— Да иди ты в задницу, — смеюсь. — Ты пошляк и извращенец, Борцов.
— Это всё ты виновата, — говорит с серьёзным выражением лица, отправляя в рот ложку супа.
— Я?
— Ага.
— Это с какого перепугу? — возмущённое смотрю на этого невозмутимого гада.