— Ах ты гад, — бью ему в плечо, от обиды поджимая губы.
Вот же сволочь проклятая!
— Ты карты под задницей прячешь, а я гад, — усмехается, обхватывая меня за талию, когда я пытаюсь встать. — Нормально вообще?
— А ты пользуешься запрещёнными приёмами!
— Да? И какими же? — выгибает бровь.
— Никакими… — краснею до самых ушей. — Всё, отстань, Борцов.
Упираюсь ладонями в его грудь и отталкиваю от себя, подскакивая на ноги, но в этот момент он резко подаётся вперёд и, повалив меня на лопатки, впечатывается в мои губы своими.
Я даже сообразить ничего не успеваю, когда его пальцы сжимаются на моих запястьях, задирая вверх руки. И в тот момент, когда его язык проскальзывает в мой рот, я уже окончательно отплываю от берега вменяемости.
— Ты… можешь заболеть, — шепчу задыхаясь, когда, оторвавшись от моих губ, Лёша посасывает кожу у меня под ушком.
— Поздно. Я, кажется, уже болен.
— Уже?
— Определённо, — хрипит, вжимаясь в меня всем телом. — Ты та ещё зараза, Снежинка. Кстати, ты проиграла.
Да… В одном Борцов точно прав. Проиграла не то слово. Причём по-крупному. И сейчас, когда Лёша лежит на мне сверху, это чувствуется особенно остро.
Его руки продолжают сжимать мои запястья, пока он скользит языком вниз по моему горлу, обводя кончиком впадинку между ключицами.
Чувство незащищённости бьёт статическим электричеством по нервным окончаниям. Будоражит, заставляя вздрагивать от каждого касания мужских губ к моему телу.
— Если я отпущу тебя, ты влепишь мне пощёчину? — спрашивает, отрываясь и заглядывая мне в глаза.
— А ты попробуй и узнаешь, — задыхаюсь от частого дыхания.
— Ну… по крайней мере перцового баллончика при тебе нет, — улыбается и медленно разжимает хватку на запястьях.
Но вместо того, чтобы сделать то, чего он ожидает, я обхватываю его ладонями за лицо и, приподнявшись, целую. Сама.
— Блин, Снежинка, если ты не прекратишь так делать, я доведу нас до логического завершения, — хрипит мне в рот, стискивая руками талию.
Вместо ответа я вплетаю пальцы в его волосы и обвиваю Борцова ногами, вжимаясь пятками в его поясницу.
Это глупо. Безрассудно. И я наверняка тысячу раз пожалею об этом после. Но сейчас я хочу, чтобы это произошло. Хочу так сильно, что это желание распирает меня изнутри.
Лёша прав. Я проиграла. И даже не поняла в какой момент это произошло.
Мужские руки задирают край моей футболки и в два счёта Борцов стаскивает её с меня, откидывая в сторону, к колоде рассыпанных по ковру карт.
Всё чертовски циклично. Чуть больше недели назад он целовал и трогал меня на этом самом месте. Только в этот раз я не хочу его ударить, не хочу сбежать. В этот раз я сама стаскиваю с него рубашку и хватаюсь за ремень на брюках, пока Лёша стягивает с меня спортивные штаны.