— А я разве завожусь? Я его шею просто свернуть хочу, — прорычал он сквозь зубы, одновременно отправляя в рот одному из своих чад еще ложку еды и аккуратно вытирая лишнее голубым полотенчиком в своей огромной ручище.
— Гризли, в этом желании мы солидарны, — Рокси всучила мне пластиковый тазик с помидорами и огурцами и ткнула пальцем в сторону раковины. Ага, к делу пристроила, чтобы меньше ее Гризли раздражал, — но не можем же мы Каверина наградить легкой смертью за то, что он нашу Лизку тронул. Пусть он страдает, долго и мучительно, как ты со мной. А вот если лажанет или решит назад сдать, то тогда и убьем его. Если только раньше Миши успеем.
— Мою, — буркнул я, покорно принявшись за мытье овощей. Хм… сроду таким не занимался, однако.
— Что? — тут же сагрился на меня Камнев.
— Мою Лизку, — упрямо указал я на их общесемейную ошибку. — Она моя.
— Слышь, ты… Каверин! — практически выплюнул папаша-медведь. — Ты, бл… мой давай! В общем, так! О том, чтобы этого раздолбая в бизнес взять, не может быть и речи. Что он на хрен может? Он за всю жизнь хоть тарелку за собой вымыл?
— Яр, ну вы же не клининговая компания, причем тут это?
— А при том! Что, это Лизка с ним сама горбатиться будет постоянно? Прислугой пожизненной хочешь к этому барчуку ее запрячь?
— Камнев, в одну кучу-то не вали! — огрызнулся я через плечо. — Я с тобой пришел говорить о вложении своих бабок в ваш “Орион”. А то, как у нас там будет с Лизой в быту, никого из вас не касается!
Если честно, нервы у меня были сейчас что у той истерички на грани взрыва. Пусть устал за время приключений как собака, но спать почти не вышло. Все подрывался и вышагивал по самой хате, а то и вовсе по двору, борясь с желанием просто плюнуть на все и попереться к моей рыжей. Как она там одна? Не обижает никто? Лекций о том, какая она такая-сякая и влипла в неприятности, не читает? Не плачет ли? Или злится? Жалеет, что подпустила меня к себе? Лиска-Лиска, я без тебя под боком будто с дырой посередине. Кажется, руку сунь — и она насквозь пройдет. Пара ночей вместе — и я внезапно забыл, как уже без тебя быть. И ссыкотно ведь как! У бандюков в том подвале поганом я так не ссыковал, как при мысли о том, что а вдруг я реально никуда ей не вперся? Какое же это гадостное чувство — неуверенность в чувствах другого человека. Охеренно важного для тебя человека, для которого ты сам можешь быть ни черта не настолько важным. Да ненужным в принципе.
Короткое сообщение от Рокси “Все норм. Есть план. Будь на низком старте завтра в одиннадцать! Едем к нам. Лизка будет” вместо того чтобы успокоить, взбудоражило еще больше.