— Домой приедем — закажем пиццу и суши, — сказал он так обыденно, будто мы были нормальной такой парой, что топала с работы или там с прогулки, а не выбирались мы, два случайно оказавшихся в единой жопе чужих человека, из глухого леса. И будто у нас был общий дом.
— Я бы и чебуреком с котятами на первом попавшемся вокзале обошлась, — буркнула, опять почувствовав, что даже в таких мелочах, как пристрастия в еде мы очень уж разные. Я эти суши понтовые и не пробовала ни разу.
— Хм-м-м… чебурек — это такая зажаренная хрень из теста, что продают во всяких рыгаловках, от которых воняет за километр гребаным пищевым отравлением? — уточнил у меня Каверин, и его желудок взвыл особенно громко. Мой его поддержал, и я сглотнула слюну.
— Ага. А еще он жи-и-ирный, и из него сок такой течет прям по пальцам, — вздохнула я мечтательно.
— Не пробовал, но уже хочу п*здец как, — фыркнул Антон и кивнул в сторону реки. — А пока пошли еще водички похлебаем и дальше пойдем.
Мне очень-очень хотелось хоть самую малость отдохнуть после нашего водопоя, но безжалостный тиран, он же мажор, едва ли не пинками принудил меня топать дальше. И каким-то чудом мне это удавалось делать еще несколько часов. Лес изменился и стал не таким густым, и нам начали попадаться поляны со множеством всяких разных цветов. Не будь я уже практически на автопилоте, то, наверное, полюбовалась бы. Сейчас же мне было глубоко плевать на красоту, я смотрела исключительно себе под ноги, приказывая им переставляться. Потому и заметила маленькие красненькие ягодки, что подмигнули мне с носка моего ботинка при очередном шаге.
— Земляника! — рухнула на колени, как стояла, потянувшись к лакомству.
— Чего? — спросил Антон, тоже останавливаясь.
— Земляника, мажор! — ткнула я ему в кустики среди травы, которых тут была тьма. — Пасись давай!
— Надо же… — он опустился рядом и закинул пару ягод в рот. — Вот она как, оказывается, растет.
— Угу, я тоже раньше ее только в банках видала в варенье. И то не часто. — Соседку одну мою в детдоме бабуля навещала по выходным, которой по старости внучку наше гуманное государство не отдавало, вот она и носила домашние вкусняхи такие.
— Во, видишь, сколько уже у нас общего, — усмехнулся Каверин. — Ягоды — это круто, но нам надо идти, Лись.
— Ты злобный изверг, — проворчала, однако прекрасно осознавая, что он прав. закинулась еще десятком кисло-сладких и офигенски пахнущих ягод и встала. — Пошли.
Поляны стали еще больше, солнце пригревало все кайфовей, так и искушая повалиться в траву и вырубиться.
— Пчелы, — буркнул тянущий меня за руку вперед Каверин, отвлекая от этих мечтаний.