— Ты посмотри, что делается! Из-за нее он получил припарку, а теперь стоят и братуются! — проворковал Корчемаха. — И пусть меня громом прибьют, если вы его не подговариваете работать по «сетке»! Или нет, Дина Александровна?
— Подговариваю, — улыбнувшись, призналась Волынкина. — Приходится.
— Не выйдет, — сказал Корчемаха. — С Шаниным такие шутки не получаются. Узнает — бедный будешь!
— Жаль! — искренне подосадовала Волынкина. — Но бывает так, что сегодня нельзя, а завтра, глядишь, будет можно.
— У Шанина так не бывает. Если он сказал «нет» — это надолго, будьте уверены, — заметил Корчемаха; напомнил Белозерову: — Ну, что? Трескин же ждет! — И пояснил Волынкиной: — Мы оба безлошадные, так нас главный инженер после планерок и собраний выручает — увозит по домам на своем «козле».
Белозеров взглядом спросил журналистку: «Могу я уйти?» Ему показалось, что она расстроена, и это останавливало его от того, чтобы сказать ей «до свидания».
— Я совершенно запуталась, — беспомощно сказала Волынкина. — Наша статья, ваша научная организация, голодный паек... Я хочу разобраться, а вы торопитесь уехать!
— Прошу прощения, это не я.
— Вам обязательно нужно, чтобы он ехал с Трескиным? — спросила Волынкина Корчемаху. — Я одна в «Москвиче», можно ведь уехать со мной.
— И чего мы торгуемся, если можно? — удивился Корчемаха. — Правда, я хотел сказать Алексею Алексеевичу пару ласковых слов, именно при Трескине, ну, так подожду, до другого случая. Поехали!
Волынкина села в «Москвич» на заднее сиденье рядом с Белозеровым. Он ждал, что она заговорит, начнет расспрашивать о сетевом планировании, но Волынкина молчала. Встречные машины, шедшие с промплощадки в поселок, освещали кузов ослепительными вспышками, тогда Белозеров видел ее лицо. Оно было бледным и словно застывшим, на черном стекле четко, будто на гравюре, вычерчивался белый профиль — длинные ресницы, прямой нос, слегка вздернутый подбородок.
— Видите, что можно натворить несколькими абзацами в газете, — вдруг сказала Волынкина своей обычной скороговоркой. — Может быть, вы знаете, что надо делать?
— Разве что взорвать шанинскую систему, — усмехнулся он. — Возьметесь?
— Надо сменить Шанина?! — Она поразилась его словам.
— Дело не в личностях. Вместо одного Шанина может стать другой. Я сказал — систему.
— Мне трудно понять, что вы имеете в виду. Шанину дают всякие характеристики, но чтобы взрывать его систему — это я слышу впервые. Разберусь, наверное, со временем — я из тех, кто до всего доходит своим умом. Но мысли не допускаю, чтобы у вас все пошло прахом!