А вскоре редактор встретился на сессии городского Совета со Скачковым, с которым с давних пор поддерживал дружеские отношения, и услышал от него последние сухоборские новости: начальнику Спецстроя поручили пустить за три месяца ТЭЦ-два, но Белозеров опасается, как бы его не подвели монтажники.
Вернувшись с сессии, редактор пригласил к себе Дину и велел, не откладывая, ехать к Белозерову.
— Насколько я понял, Белозерову приходится туго, — пояснил он. — Форсированный пуск ТЭЦ-два — это и наша забота.
Дина выехала в Сухой Бор утром. У дверного проема в котельный цех ТЭЦ-два она встретила старого знакомого Манохина. Бригадир сидел на штабеле досок у стены, попыхивая трубкой. Похоже было на то, что бетонщик опять страдал без дела.
— Загораете, не подвезли материал? — спросила Дина, подстраиваясь тоном голоса и словечком загораете под возможное критическое настроение Манохина.
— А уж вторые сутки загораем, товарищ Волынкина, всей бригадой. Раньше у Голохвастова загорали без работы, а теперь горим на работе. Ни минуты передыху!
Из проема выбежал молодой смуглый рабочий, крикнул:
— Манохин, в цех давай! Щит ставить начинаем!
Молодой рабочий исчез. Манохин торопливо встал и зашагал к проему, говоря Дине на ходу:
— Вы к Белозерову идите, он все расскажет.
Дина пошла к вагончику. Из открытой двери доносился голос — она узнала несильный глуховатый голос Белозерова. Он с кем-то разговаривал, — стало быть, находится в вагончике не один — это почему-то обрадовало Дину. Однако она ошиблась: Белозеров говорил по телефону. Когда Дина вошла, Белозеров приподнялся, кивнул ей рукой, показал на скамью и тут же снова сел, плотнее прижав трубку к уху.
Дина решила, что он обрадовался: при ее появлении у него словно вспыхнули глаза, — но вскоре ей начало казаться, что ему нет до нее никакого дела. Он кого-то о чем-то просил, ему отказывали, он убеждал, что отказывать ему нельзя, потому что люди больше суток не вылезали из котельного цеха и сотворили чудо.
— Это тот момент, когда решается самый главный вопрос, — кричал Белозеров, — будут мне верить люди или нет, вы понимаете? Если они мне поверят, то будут выкладываться, чтобы пустить ТЭЦ за три месяца. И я ее пущу, вы понимаете? Психологический перелом. Не выйдет — я сгорел. Или — или, вы понимаете? Отдайте распоряжение и приезжайте сюда. Шанин через вашу голову не отменит, не его стиль. Или сюда приедет, или к себе вызовет, тогда будем отбиваться вдвоем.
«Он забыл обо мне, — думала Дина, слушая разговор, — бетон да бетон. А что же я? Я для него не существую...»