Аренский должен быть в курсе, где обитает бывший муж его подопечной.
— Слушаю, Ева, — тихо отвечает он, а мне вот хочется истерически орать.
— Богдан, где Саша? Он забрал мою дочь из сада, а она …
Но босс меня перебивает.
— Тсс … это я её забрал. Она и сейчас со мной, вон спит в машине, так что не ори дурниной, пожалуйста.
Теперь я вообще ничего не соображаю, и чувство, что схожу с ума реально как никогда.
— Её забрал отец, — снова повторяю я.
— Это я.
Делаю медленный вдох, набираясь сил.
— Аренский, что у вас там происходит, твою мать?!
В трубке наступает тишина.
— Ева, ты и ругаться усмеешь, — усмехается мужчина, а мне одновременно хорошо, что Эва в порядке и очень плохо, что не могу понять главного!
Какой из него отец, и что вообще моя дочь делает у шефа.
— Я вообще всё умею, главное, меня не злить, — уже тише шеплю Богдану. — Что с моим ребёнком?
Наконец, Аренский пересказывает свою историю, и хотя я удивлена до неприличия, но хоть руки трястись перестали.
— Отвези её, пожалуйста, домой. Сейчас отправлю туда тётку.
Принимаю решение, и уже собираюсь отключиться.
— Нет. Мы уже за городом. Едем ко мне.
— Но Богдан, она же тебе будет мешать и вообще … тётя Таня к вам приедет на такси.
— Ева, нет. Прилетишь и заберёшь. С ногой у неё более менее хорошо, жалуется редко.
Я молчу, ибо не знаю что сказать.
— Я перенес тебе вылет. Где-то к середине ночи будешь у меня. Сразу после вечерней встречи Андрей увезёт тебя в аэропорт, а потом довезёт до коттеджа.
— Спасибо, — шепчу я, но всё равно не могу понять поступок босса.
— Не за что.
И он отключается.
До вечера раз пять порываюсь позвонить Богдану, но сдерживаю свои хотелки. Вреда он ей не причинит, спорить с ним бесполезно, так что проще следовать его рекомендациям.
Тётушке пришлось сказать правду, что в саду перепутали и нашу малышку забрал не отец, а мой начальник. Она тоже рвалась забрать Кнопку домой, но успокоила её своим скорым возвращением и сном после лекарств самой Эвы.
Прилетели за полночь, и я едва стояла на ногах. От смены поясов, климата, нервов, отсуствия нормального сна и еды меня ещё в самолёте стало тошнить и ужасно болеть голова.
Но я знаю лекарство, как только обниму дочь и вдохну её запах, мне полегчает.
— Ева Леонидовна, вас проводить?
Я спешу выйти из машины, когда вижу знакомый коттедж в лучах фонарей.
— Нет.
Андрей выгружает мой чемодан, и я, уже не чувствуя боли, несусь в дом.
Меня встречает тишина и темнота. Дверь не заперта, так что осторожно прохожу в сторону гостиной.
С того дня я тут больше не была и даже вспоминать старалась реже, но сейчас при виде знакомого огромного дивана зависла.