– У меня есть шанс отказаться? – насмешливо поинтересовалась я.
– Спроси это у меня еще раз, и я приду к тебе в гости с дробовиком!
– На какое число назначено торжество? – уточнила я для проформы: за пару месяцев Ева еще десять раз передумает.
– Через две недели, в субботу, – огорошила та. – Во всех блогах инстаграма уже об этом трубят. Так что на тот день ничего не планируй.
Ева отключилась, оставив меня в состоянии легкого офигения и тяжелых высокоматерных конструкций. О самом важном дне в жизни моей лучшей подруги узнала сначала куча блогеров, а я бы так и оставалась в неведении фиг знает сколько, если бы не ее испорченные волосы?!
Но на этом сюрпризы смены не закончились. И если день прошел нормально, ночная смена – бодренько, в родах, то утренний разговор с начальством заставил меня выпасть в осадок. Нерастворимый.
Все решает хайп.
И не только в интернет-продажах.
Дэн Льдов
Началось все с того, что Галина Федоровна попросила зайти к ней в кабинет. И уже там, в приватной, но далекой от приятной обстановке мне и сообщили, что некая Дана Владимировна Убий своим поведением и непрофессиональными действиями дискредитировала все родильное отделение.
– Вот заявление от Ксении Львовны Жгутовой, нашей контрактной пациентки… – начала зав. отделением, выкладывая передо мной лист.
Там черным по белому было описано, какая я нехорошая женщина и отвратительный врач, ранивший тонкую душевную организацию роженицы. А еще, помимо прочего, по заверению Заиньки Львовны, Дана Убий была безграмотной шарлатанкой, которую к родильному отделению нельзя подпускать ближе, чем на пушечный выстрел.
Прочитала, ознакомилась.
– Оперативно, – единственное, что произнесла вслух, стараясь хотя бы внешне выглядеть уверенной. И твердой, как просроченный пряник. Внутри меня все кипело.
– У ее мужа юридическая контора, так что он постарался, – тоном «задолбали» произнесла начмед. – Но это еще не все. Жгутова поспешила ославить нас на весь интернет. В обед ко мне журналисты придут. Буду объяснять, почему врачи моего отделения позволяют себе нецензурщину. Причем в лицо пациенту.
– По поводу моих действий претензии есть? – холодно осведомилась я.
Выпрямила спину настолько, что она наверняка могла посоперничать с линейкой. Как будто и не было ночного дежурства и усталости.
– Есть, но не у меня. А у Жгутовой. Но историю родов ты заполнила подробно, потому можешь быть спокойна, я тебя отмажу.
Кровь застучала в ушах, я стиснула зубы. Это «отмажу» было хуже пощечины. Хотя бы потому, что «прикрывать» было не от чего. Я все выполнила как надо. Без врачебных ошибок и погрешностей.