Ард прорычал мне что-то в губы, выматерился, задирая подол. Его пах был таким твёрдым, что я не удержала стон. Потянула рубашку из-под его брюк, сунула под неё руку и, прижимаясь, погладила живот. Почувствовала, как напряглись мышцы под пальцами.
— Н-да, — Ард убрал трусики в сторону. Прошёлся пальцами по плоти. Я задрожала, острое возбуждение пронзило всё тело, с губ сорвался стон. — Похоже, Афанасьев держал тебя на голодном пайке.
— Иди к чёрту, — с новым стоном, дёргая вниз молнию ширинки.
Дотронулась до его члена. Тронула головку.
— Твоя любовница тоже не очень-то старалась, — поглаживая его.
Рихард прижался ко мне бёдрами, его член упёрся в меня. Я сходила с ума от жажды почувствовать его внутри, от выплеснувшегося в кровь адреналина и острой, жгучей ревности. Вдалеке что-то затрещало и затихло. Я лизнула Арда в уголок рта, и он тут же завладел моим. Повёл бёдрами.
— Ещё, — потребовала я, подаваясь к нему.
Почувствовала его усмешку и укусила в то же место. Снова этот пряный, солоновато-металлический вкус…
— Сука! — он рывком насадил меня на себя.
Я запрокинула голову, задыхаясь от остроты ощущений. Он заполнил меня до отказа, натянул так, что стало почти невыносимо. Схватила ртом воздух, выгибаясь в его руках, подставляя губам шею. Опустила веки, обвила его обеими руками.
— Сука, — подтвердила. — Тебе же нравятся суки?
Я была всё ещё немного пьяна от выпитого на вечере шампанского. Не знаю, откуда во мне взялась вся эта смелость. Гладила Арда по плечам, двигаясь с ним, и чётко понимала — если эта Анна подойдёт к нему, ей несдобровать. Никому несдобровать.
— Только одна, — крепко сжал мои ягодицы и принялся вбиваться в меня.
Каждое проникновение — удар, до сладкой боли, до всхлипов. Я постанывала, жадно вдыхая ставший разряженным воздух, чувствовала силу и мощь Арда и понимала — я готова ему подчиняться. Только ему, но с одним условием — я единственная женщина в его жизни. Никого, кроме меня. Никого, пока я с ним.
— Хочу платье. И чёртов статус, — поцеловала его в скулу, в шею. Колючая щетина слегка царапнула губы. — И штамп в паспорте…
— Расчётливо, — он почти вышел из меня. Взял за подбородок и поднял мою голову. Его глаза стали совсем чёрными. Я видела в них своё отражение — там, в самой глубине непознанной мною до конца бездны. Прошлась языком по губам, прильнула к нему, сама насаживаясь на него.
— Расчётливо, — собственный голос казался далёким. Ноги были слабыми, внутри я вся пылала.
Ард погладил по заду, пробрался под трусики и провёл по ложбинке между ягодиц. Коснулся ануса и обрисовал его, заставляя снова рвано выдохнуть, а потом подхватил и посадил на капот. Схватил под коленями и дёрнул на себя, проникая на всю длину.