Я упала, выгнулась. Его имя слетело с языка то ли со всхлипом, то ли с жалобным поскуливанием.
Подхватив под коленями, Ард имел меня. Перед глазами плясали точки подсвечивающих парковку ламп. Я заскребла ногтями по капоту. Казалось, я вот-вот рассыплюсь на миллиард частиц. С каждым его проникновением напряжение становилось всё невыносимее, влажный звук соприкосновения наших тел был настолько откровенным, что это вызывало смущение.
— Рихард! — вскрикнула, беспомощно потянулась к нему.
Он схватил мою руку и стиснул в своей. Погладил пальцем запястье, немного выше. И опять стиснул. По виску его катилась капля, и от желания слизать её заныли губы. Кожа горела огнём, повисшее на одном плече пальто скомкалось под спиной, волосы прилипли к шее. Туфля слетела на асфальт, когда я, пытаясь удержаться в реальности, опёрлась ступнёй о капот. Впустила его ещё глубже — так, насколько это было вообще возможно. Извивалась под ним, беспорядочно хватаясь за его пальцы.
— Ард… Ард… — шёпотом, не соображая, чего хочу.
Он склонился, и лицо его стало совсем близко. Прижал мою ладонь к машине, а я обняла его и всё-таки дотянулась. Влажная капля на языке…
— Кристина, чтоб тебя… — его низкий рык и пульсация внутри.
Живот стянуло так сильно, что я чуть не умерла, каждая жилка натянулась, а потом… Я провалилась в невесомость. Задрожала всем телом, запрокинула голову, губами беззвучно шепча имя мужчины, которого никогда не забывала, которого просто не могла забыть.
— Рихард… — то ли всё тот же беззвучный шёпот, то ли отзвук биения сердца. — Рихард…
Он выплёскивался в меня мощными толчками. Сжимал мою руку, заполняя не только тело, но и израненную душу. Губы пересохли, ресницы мои дрогнули, когда я смогла посмотреть на него. Глаза… Тёмные, цвета самого крепкого кофе и чёрная прядь чуть вьющихся волос, падающая на лоб.
Несколько секунд мы молчали, а едва я хотела убрать эту прядку, Ард отступил и потянул меня на себя. Подхватил, когда я оказалась рядом. Ноги были непослушными, колени подгибались.
— Я уже заказал тебе платье, — он одёрнул подол того, что было на мне. — Белое, — уголок жёсткого рта дрогнул. — Белый — цвет невинности, — взгляд мне в лицо и новая, почти незаметная усмешка. — Но какая разница, верно?
— Какой же ты всё-таки гад, — прошипела сквозь зубы и схватила его между ног. Слегка сжала и поняла, что он снова стал твёрдым. Едва подавила стон — только что я пережила потрясающий оргазм, а внизу живота снова сворачивался узел желания.
Губы Рихарда искривились. Мерзавец! Он всё понял.
— Хочешь повторить? — погладил ниже поясницы.