— В долг под десять процентов годовых, — перебиваю я его. — Обычная банковская ставка. Залоговым имуществом послужат дом и участок.
Он хмурится.
— Не оскорбляй меня. Я — лорд, а не ростовщик.
Ох уж этот аристократический снобизм! Как будто делать деньги — это что-то плохое.
— — Хорошо. Тогда как насчет доли в бизнесе?
***
Тайберг уверен: это плохая идея.
— Насколько я помню, план был в том, чтобы полностью независимой от мужчин. И по возможности не иметь дел с инквизицией, — ехидно замечает мессер, когда я обсуждаю с ним ситуацию за вечерним бокалом вина.
Вздыхаю.
— Да, план был таким.
— Тогда просвяти меня: как совместный бизнес поможет держаться от Фицбрука подальше?
И снова мессер прав, не поспоришь. Но я все равно пытаюсь.
— Рой обещал, что позволит мне выкупить мою часть, когда я встану на ноги.
Призрак насмешливо кривится.
— Женщины… Ну хоть себе-то можешь не врать?
Вместо ответа я отвожу взгляд.
— Влюбилась, да?
Пожимаю плечами.
— И на что ты купилась? На смазливую рожу? Твой инквизитор зануда, сухарь и фанатик…
— Неправда!
— Да ну, — призрак насмешливо складывает руки. — И где я неправ?
— Рой не фанатик! Он слышит мои слова, понимает аргументы, с ним всегда можно договориться. А еще он заботливый, надежный…
— Скучный, — подсказывает призрак.
— Я люблю, когда скучно. Веселья мне и в бизнесе хватает.
— В подвалах инквизиции еще веселее. Или куда, как ты думаешь, отвезет тебя “заботливый и надежный”, когда узнает, что ты диббучка? На воды?
Он подплывает ближе, гладит меня по голове, и я на изумленно вскидываюсь, ощутив вместо привычного потустороннего холода теплую тяжесть ладони.
— Я все понимаю, девочка, — в голосе мессера звучит сочувствие. — Но надо смотреть правде в глаза. Даже я не смогу защитить тебя от Фицбрука, если он что-то заподозрит.
— У меня нет выхода. Я вышла за все лимиты, у меня кончились масла, товарные запасы и деньги. Магазин держится на плаву только за счет продаж мыла, но если в ближайшее время не влить хотя бы несколько сотен, мы обанкротимся, — признавать свою глупость горько, но врать себе еще глупее.
Мессер щурится.
— А просто взять у него деньги религия не позволяет?
— Скорее гордыня, — я ответно усмехаюсь. — Понимаешь, это обесценит мою победу. Даже если я добьюсь успеха, до конца жизни буду гадать заслужен ли он? Не узнаю чего стою сама по себе, без покровительства и финансовых дотаций со стороны мужчины.
Тайберг раздраженно закатывает глаза.
— Ты и так не узнаешь этого, если возьмешь его деньги. Даже в займ под процент. Потому что в глубине души понимаешь: он никогда не потребует долг назад. Ищи другие пути.