– Не знаю. – Она не кокетничала, не ломалась, действительно не знала, не задумывалась, не загадывала так далеко. Всего несколько минут назад она вообще не верила в их общее будущее, да и сейчас, наверное, ещё не осознала до конца, жила только настоящим моментом. – Мне пока и этих двух хватает. А вдруг с тремя я уже не справлюсь?
– Ты же в детском саду работала, – напомнил Котенков. – Там детей гораздо больше.
– Лё-ёш, – протянула Арина с лёгким негодованием, опять насупилась, так по-детски трогательно. – Ну, это же совсем другое.
Он не удержался, улыбнулся, глядя на неё, кивнул:
– Ладно. Потом подумаем и решим. А сейчас… бери, что тебе надо, и едем к нам. Остальное потом. И тут точно никаких возражений. Ева о тебе спрашивала, и я ей пообещал, что без тебя не вернусь. Не компрометируй меня перед дочерью.
– Не буду, – послушно пообещала она.
Чемодан Арина так и не разобрала – выходит и к лучшему – и он опять отправился в путь. А когда вошли в дом, Котенков громко произнёс, чтобы услышали даже на втором этаже или в столовой:
– Я вернулся. – Потом исправился, оглянувшись на Арину: – Мы вернулись.
Первой появилась Ева, сбежала вниз по лестнице, бросилась прямиком к Арине. Та присела, поджидая её, поймала, обняла. Ева посмотрела серьёзно и даже немножко сурово, совсем как папа или брат, спросила:
– Ты уже приехала?
– Угу.
– И больше никуда не уедешь?
Арина замотала головой:
– Не уеду. Ни за что.
Ева обхватила её за шею, и Арине опять пришлось переглотнуть, потому что в горле опять неожиданно возник твёрдый комок, и она привлекла Еву ещё ближе, прижалась щекой к её щеке – спряталась, чтобы никто ничего не заметил.
Макар тоже вышел из комнаты, но остался стоять у начала лестницы. Навалился на перила и сверху снисходительно наблюдал за происходящим. А Котенков…
Котенков присел рядом, страдальчески выгнул брови, произнёс просительно:
– А можно и мне с вами?
Ева рассмеялась.
– Можно, – и тоже обхватила его за шею, потянула к себе.
Он покачнулся, и Арина не удержала равновесия – легонько стукнулись лбами. И тогда рассмеялись уже втроём.
Котенков вскинул голову, посмотрел на Макара.
– Ну, а ты чего там торчишь? Не стесняйся, спускайся.
– Да очень надо, – пренебрежительно хмыкнул тот, но уже спустя мгновение оттолкнулся от перил, развернулся и тоже сбежал вниз по лестнице. Но потом резко притормозил, приблизился неторопливо, засунув руки в карманы – обниматься, как все, он точно не собирался. Слишком независимый и взрослый.
Котенков выпрямился, положил руку ему на плечо.
– А слушайте… я тут подумал… А пойдёмте во двор, в футбол сыграем.