– Давайте тогда, что ли, костёр разведём? – невозмутимо предложил Котенков. – Не в доме, конечно, на улице. Спать ещё рано. Гулять – слишком темно. – Он глянул на ребят. – Вы, вообще, когда-нибудь у костра сидели?
Те дружно замотали головами.
– Да как вы вообще живёте? С тоски сдохнуть.
– Мне тоже не приходилось, – вклинилась Арина. – В походы я не ходила. А обычно же как? Мангал, барбекю. Электричество.
– Вот же, жертвы цивилизации, – пренебрежительно выдохнул Котенков. – Идёмте, что ли. Покажу вам, как правильно на природе отдыхать надо.
Костёр они всё-таки разожгли, и с топливом не возникло проблем: угли из жаровни, деревянный мусор из дома, да и веток кругом хватало, даже больших сухих сучков, особенно под яблонями. Котенков легко ломал их, придавив ногой, только звонкий треск разносился по округе. А потом трещало уже пламя, стреляло искрами, тянулось яркими оранжевыми всполохами вверх и дышало теплом, а если придвинуться слишком близком, опаляло жаром.
Они устроились вокруг на подстилках и пледах, поджаривали на костре недоеденные днём колбаски, насадив их на длинные веточки, куски хлеба и тонкие кружочки ветчины из бутербродов, приготовленных Оксаной Григорьевной.
– Всё только не съедайте. Оставьте хоть что-то на утро, – запоздало предупредил Котенков.
Языки огня подсвечивали его лицо, плясали в глубине глаз, а он легко и беззаботно рассказывал короткие забавные байки из детства и из первых месяцев после переезда в город, про ночёвки на вокзале, и как потом жили ещё с двумя приятелями (он – самый младший) в съёмной комнате вообще без мебели и пытались создать бизнес из воздуха.
Ева, завернувшись в одеяло сначала сидела рядом с отцом, потом придвинулась ближе, привалилась к его боку, и иногда запрокидывала голову, заглядывала в его лицо и довольно улыбалась. А он аккуратно приобнимал её рукой, поправлял сползающее одеяло и время от времени о чём-то спрашивал тихонько. И опять наблюдать за ними было так тепло и приятно, как тогда в бассейне.
Один раз он случайно поймал направленный на него Аринин взгляд, вскинув бровь, дёрнул подбородком, будто спросил «Что?». Она пожала плечами. Вроде ничего, всё нормально, просто интересно смотреть.
– Жалко гитары нет, – неожиданно произнёс Котенков.
Макар недоверчиво воззрился на отца.
– А ты разве умеешь?
– Когда-то умел, – со значением сообщил тот. – Может, и сейчас бы получилось.
– Я умею, – призналась Эля. – Я музыкальную школу в прошлом году окончила.
– Я думал, ты на пианино, – повернувшись к ней произнёс Макар, но она мотнула головой: