– Что?!
Ее взгляд метнулся к его лицу, в этот миг граф снова зарычал. Пугающий звук застрял в ушах девушки.
Элизабет не могла пошевелиться. Слишком напуганная, чтобы хоть что-то предпринять, она просто смотрела на профессора и жадно глотала маленькими глотками воздух. Сердце бешено колотилось от страха. Она боялась пошевелиться в его руках. Только чувствовала в этот момент, что во всем теле Рафаэля появилась какая-то натянутость, за секунду до того, как он бросил Элизабет на кровать и в мгновение ока оказался над ней сверху, подмяв девушку под себя.
Элизабет вжалась в мягкий матрас спиной и попыталась высвободиться из-под туши профессора, но он прижал ладони ее рук к кровати, не позволяя сдвинуться ни на сантиметр. Девушка в изумлении смотрела в глаза профессуру и не узнавала его. Заострившиеся черты лица казались чужими, незнакомыми, словно перед ней был совершенно другой человек… или не человек. Сглотнув сухость во рту, Эль уже собралась было закричать, но широкая ладонь, властно легшая ей на шею, заставила подавиться собственным криком. И девушка так и застыла, смотря на этого зверя с приоткрытым в немом крике ртом.
Граф, склонившись к Элизабет, шумно втянул в себя воздух, собравшийся вокруг нее, и удовлетворение скользнуло в его черных зрачках, он хищно оскалился. Утробное рычание опалило сознание Элизабет, и девушка затряслась всем телом.
– Я постараюсь не быть грубым, – пророкотал его голос, и Элизабет показалось, что его тон совсем не соответствует взгляду.
Тут же одним махом профессор смел с ее кожи всю одежду, оставляя полностью обнаженной.
– Всемогущий! – пропищала Элизабет и прикрыла свои прелести ладошками.
– Крошка, – прохрипел граф, – я уже видел тебя всю, не думаю, что за несколько минут у тебя между ног могли вырасти яйца, – подняв лицо кверху, он грубо рассмеялся, и Эль от стыда залилась румянцем.
А когда граф вернул взгляд обратно на девушку, у нее захватило дух от этого дикого похотливого блеска в его глазах. В них поселилась тьма, жуткая и кромешная бездна. И Эль поняла, что у человека не может быть такого взгляда.
– Пожалуйста, – взмолилась Элизабет, – не причиняйте мне боли.
– Не бойся, крошка, боли будет не много.
Склонившись к груди Эль, он принялся ласкать ее. Мужчина будто потерял контроль над собой, его поцелуи, посасывания, покусывания сосков были жадными и грубыми. Он перекатывал соски между пальцев, сжимал, сминал нежную плоть, а Элизабет лихорадило от боли и наслаждения одновременно. Ласки профессора сводили с ума и заставляли желать большего, и девушка, не осознавая, что делает, выгибалась всем телом навстречу губам и рукам графа. Забывая себя в желании, Элизабет стремилась почувствовать ту порочную страсть, которая заставляла ее тело сгорать в агонии, покрываясь мелкими бусинами пота.