Он проходит дальше в мою комнату и садится на кровать рядом со мной.
— Да. Когда он в таком состоянии, Мэдисон, ты должна дать ему свободу. Ничего хорошего не будет, если ты подтолкнешь Дэвила к точке, где... — Он останавливается, кажется, обдумывая то, что собирается сказать.
— Бишоп, — предупреждаю я, глядя в его сторону. — Ты не должен мне лгать. — Он ложится на спину, и я следую за ним, перекатываясь на живот. — Пожалуйста. Просто не лги мне. Я могу вынести, когда все остальные лгут мне, но не ты.
Повернув голову, парень смотрит мне в глаза. Он напряжен. Его взгляд всегда напряженный; он вызывает желание отвернуться, но я боюсь, что не смогу почувствовать его снова. Я хочу ощущать его как можно дольше. Впитывать его, купаться в нем, плавать в нем. Сейчас я говорю как сумасшедшая, но, возможно, так оно и есть. Может быть, когда дело касается его, он открывает темную, сумасшедшую сторону меня, которую я всегда подавляла, будучи тихой девочкой. Потому что он придает мне уверенности, всю уверенность, которая мне нужна, чтобы справиться или сделать что-либо, а это смертельно опасно.
Протянув руку, он заправляет несколько прядей за ухо и мягко улыбается.
— Я обещаю, что не буду тебе лгать.
Вдыхаю, не в силах сдержать теплое чувство, переполняющее мои внутренности от его обещания. Никто — ни мой отец, ни Нейт, — никто не обещал мне таких слов с тех пор, как я узнала об этом мире. Наклонившись, я целую его, мягко касаясь губами его губ. Уже собираюсь отстраниться, когда его рука ложится на мою шею, и он обхватывает меня, притягивая обратно к своему рту. Его язык проникает внутрь, и все во мне мгновенно оживает. Подняв меня, Бишоп сажает меня к себе на колени, и я устраиваюсь на нем, убирая волосы с лица.
— Я не привык к этому, — бормочет парень, его руки лежат на моих бедрах.
— К чему? — спрашиваю я, проводя указательным пальцем по его твердой груди, по каждой мышце живота и, в конце концов, вниз к линиям, исчезающим под джинсами.
— К этому, к тому, что это такое. Я, так или иначе, все испорчу. Ты ведь готова к этому? — спрашивает он, его тон искренен.
Я пожимаю плечами, снова глядя ему в глаза.
— Думаю, мы сможем перейти этот мост, когда дойдем до него. — Я открываю рот, размышляя, стоит ли задавать вопрос, который зудит в глубине моего разума. — Хейлс? — Должно быть, я решаю, что собираюсь пойти туда, потому что, прежде чем я успеваю остановить себя, произношу это.
Его челюсть напрягается.
— Все не так, как ты или все думают. — Он похлопывает меня, и я сбрасываю с него ногу, поднимаюсь на кровати и опираюсь на изголовье.