— Потому что... — Он наклоняется вперед, опираясь локтями на стол. — Боже, Мэдисон. У Королей существует естественный порядок вещей. Порядок, который никто не нарушал на протяжении поколений и лет. Роли, которые есть у каждого из нас, и которые были у нас всегда. — Он делает паузу, глядя на меня из-под опущенных век. Он снова выдыхает, но мне кажется, что я уже все поняла.
— Ты хочешь изменить порядок.
Папа смотрит на меня и сужает глаза.
— Да. Но Гектор не должен знать.
Я смотрю на него, присаживаясь на стул напротив меня.
— Что ты имеешь в виду? Так что он думает, зачем ты вернул меня?
Он делает паузу, откидывается назад и опирается локтем на подлокотник. Приходит осознание.
— Подожди. Он думает, что ты вернул меня, чтобы... убить меня?
— Что? — возмущается отец. — Конечно, бл*дь, нет.
Информация плавает на периферии сознания. Информация, которая с таким же успехом может быть на японском языке, потому что я понятия не имею, что все это значит.
— Ну, может, ты меня просветишь? Потому что я не могу понять, почему еще Гектор позволил бы мне выйти на свободу, учитывая, что Короли спрятали меня, чтобы убедиться, что он не узнает, что я вернулась сюда.
Глаза отца превратились в камень, вместе с окаменевшей челюстью.
— Это была не вся причина, по которой эти мальчики забрали тебя, Мэдисон. Ты никогда не должна забывать, кто они такие, кому принадлежит их преданность, потому что это не ты. Она не принадлежит никому другому, кроме людей Хейса. Ты должна помнить об этом.
Я сглатываю, пытаясь найти слова, которые хочу произнести. Несмотря на то, что во мне месяцами копились вопросы, теперь, когда я могу спросить отца о чем угодно, и он, возможно, ответит мне, я не могу найти слов.
— Что думает Гектор? — шепчу я, глядя в старое деревянное окно, выходящее на двор.
— Он думает, что я вернулся, чтобы отослать тебя с кем-то.
— С кем-то? — спрашиваю я, возвращая свое внимание к нему. — С кем? И почему?
— С Потерянными Мальчиками, и чтобы ты стала потерянной.
Это возвращает мое внимание к насущному. К тому, почему я здесь.
— Ну, этого не случится.
— Что ты имеешь в виду? — спрашивает отец, глядя на меня косо.
— Дэвил наверху и здесь уже несколько ночей. И прежде чем ты выйдешь из себя — он не опасен по отношению ко мне, но у меня есть вопросы.
Лицо отца становится осунувшимся. Он делает паузу, а затем спрыгивает со стула, как будто его задница только что загорелась.
— Что, бл*дь, значит, он здесь? — рычит папа, размахивая руками. Дверь кабинета распахивается, и входит Бишоп, быстро осматривая меня, прежде чем одарить отца смертельным взглядом.