Отец заставляет себя улыбнуться.
— Все в порядке.
Я смотрю на Елену, а она смотрит на меня, совершенно не обращая внимания на то, что только что произошло между мной и отцом.
— Привет, Мэди. Как прошли твои выходные? — Она смотрит на Нейта. — Подойди и поприветствуй свою маму, пожалуйста. — Нейт отталкивается от стены.
— Конечно, ма. — Он обнимает ее, обхватывая одной рукой за талию и без труда поднимая с пола. Парень целует ее в щеку. — Скучал по тебе.
Елена отстраняется, ущипнув его за щеки.
— У тебя все хорошо, мальчик. Я вижу, ты хорошо заботишься о своей сестре. — Она оглядывается на меня.
— Кстати говоря, — говорю я папе. — Мы можем поговорить?
— Что ты натворил? — спрашивает он Нейта, и я быстро вмешиваюсь.
— Нет, ничего такого. Просто... кое-что. Мы можем поговорить?
Папа кивает, ставя свой чемодан на пол, как раз когда Сэмми входит через парадную дверь, одетая в обычные джинсы и вязаный свитер.
— Извини, я не ждала тебя дома до завтра. — Она поднимает сумку и подмигивает мне. Хм, Сэмми сегодня очень счастлива, но эти вопросы подождут.
Папа жестом показывает в сторону коридора.
— Мой кабинет.
Следуя за ним вниз, я вхожу в его пространство, внезапно заполненное богатой сосной, красной кожей и древними книгами.
Он садится на стул, расстегивает костюм и снимает галстук. Впервые за долгое время я по-настоящему смотрю на отца. Кожа вокруг глаз обвисла больше, чем когда-либо, щетина появилась пару дней назад, а взгляд тяжелый и усталый. Как раз когда я собираюсь сказать ему, чтобы он забыл об этом, не желая усугублять и без того напряженную жизнь, он открывает рот.
— Я понимаю, что тебе есть о чем спросить после того, что случилось в доме Гектора.
Я сглатываю.
— Ну, вообще-то, и да, и нет.
— Как много ты уже знаешь, Мэдисон? — хрипло шепчет он.
Мой гнев немного усиливается.
— Какого черта люди продолжают спрашивать меня об этом? Как будто они пытаются найти барьер, через который не хотят переступать. Опасаясь, что скажут слишком много, но для них нормально говорить слишком мало. Это обманчиво и нечестно.
— Мэдисон, — выдыхает он. — Никто не честен в этом мире. Мне жаль, что ты являешься его частью. Я никогда... мы — твоя мать и я — никогда не хотели, чтобы ты была частью этого мира. Вот почему мы так долго были в бегах. — Он откидывается в кресле.
— Так зачем тогда привозить меня сюда, папа, если ты знал, что я в беде?
Отец делает паузу, проводит указательным пальцем по верхней губе, наблюдая за мной. Наверное, думает о том, стоит ли ему быть честным со мной. Чертовы люди и их честность.