Бишоп останавливается. Его глаза смотрят прямо в мои, повелевая всей комнатой, и одновременно призывая мою гребаную душу. Потому что это то, что он делает. Когда его поза меняется на эту, — которую я видела всего два раза — он смотрит в мои глаза и взывает к моей душе. Но с этим зовом приходят и мои демоны, и я думаю, что это та часть, которую он только сейчас понял.
— Повтори еще раз, — тихо рычит Бишоп. Слишком мягко.
Я дрожу от страха, потому что должна быть чертовски напугана. Каждый инстинкт выживания, присущий человеческому телу, сейчас во мне находится в состоянии повышенной готовности. Бежать. Я должна бежать. Но я не могу, потому что он, бл*дь, вызвал меня. Потому что...
— Мэдисон, — повторяет он тем же тоном, слегка качает головой и медленно идет к изножью моей кровати. — Повтори то, что ты только что сказала, и очень хорошо обдумай свои следующие слова, потому что мои пальцы дергаются, чтобы свернуть несколько шей... — Он делает паузу, разрывает наш зрительный контакт и смотрит прямо на мое горло. — ...и твоя тоже выглядит довольно привлекательной.
Вот дерьмо.
— Ладно, подожди. — Я встаю с кровати, чувствуя себя более уверенно на ногах. — Я имела в виду, что... — Он толкает меня обратно на кровать. — Бишоп! — кричу я, опираясь на локти и глядя на него.
— Кто-нибудь из них прикасался к тебе?
— Бишоп...
Он хватается за мою ногу и толкает меня на кровать, наступая мне между бедер.
— Не надо, Мэдисон. Не шути с этим.
— Я имела в виду, что это было...
Он прижимается губами к моей шее и грубо прикусывает ее.
— Было что? — спрашивает парень, его голос вибрирует на моей коже, а другая рука поднимается к моему горлу. Большой палец нежно поглаживает линию моей челюсти, пока он целует и облизывает всю мою шею. Прикусив нижнюю губу, чтобы сдержать стон, я закрываю глаза, но тут он вдавливает в меня свой член, и я теряю дар речи.
— Это был гребаный сон! — Кричу, все еще немного злясь на него.
Бишоп останавливается, делает паузу и утыкается лицом в мою шею. Проходит несколько секунд, и я чувствую, как его тело дергается на мне.
Сузив глаза, я бью его по ребрам.
— Ты что, бл*дь, смеешься?
Затем он разражается приступами смеха, перекатываясь на спину и хватаясь за живот.
— Черт.
Смотрю на него, смущенная и раздраженная, и как раз когда я собираюсь ударить его снова, понимаю, что это первый раз, когда я вижу, как Бишоп смеется. Или даже улыбается так широко. Или просто улыбается без скрытых мотивов.
Прежде чем я успеваю остановить себя, начинаю хихикаю.
— Прекрати смеяться. Это не смешно.