Какой-то кошмар. Здесь такие страсти кипят. Мой дед, насколько я помню по урокам Радомысла, сейчас находится в Бьярмии, он очень стар и отошел от дел. Бьярмия находится довольно далеко на северо-востоке от Хольмграда.
– Что же ты не убила отца, когда Гунульф понял, что ошибся и убил не того, да и вообще, почему ты не ушла с Гунульфом, ведь ты не знала, что Гостомысл на самом деле жив? – задал я интересующий меня вопрос.
– Гунульф приказал дождаться прибытия Радомысла и умертвить его и тебя. Но потом выяснилось, что Гостомысл выжил, а его убить хотел сам Гунульф, поэтому нужно было дождаться решения самого Гунульфа о том как мне поступить. Он решил, что собственноручно убьет вас всех. Даже обрадовался, что войско собираете, значит разом всех прибьет, – со злорадством добавила Ньёруна.
– Ларс, – окликнула меня Милена, – там твой отец идет.
Ньёруна снова схватила кинжал.
– Значит так, – я строго посмотрел на Ньёруну, – ты сейчас сама все расскажешь отцу о своем предательстве. А мы проследим за тем, чтобы ты не соврала.
– А если нет? – окрысилась она.
– Если нет, то отдам тебя Эсе, заодно узнаешь на собственной шкуре не позабыла ли она уроки пыток вашего храма, – я удовлетворенно хмыкнул, увидев дернувшееся лицо Ньёруны.
– Милена? – прозвучал голос Гостомысла, – Ларс, Эса?
Я отошел чуть в сторону, опасаясь становится спиной к Ньёруне.
– Здравствуй, отец, – ответил я удивленному Гостомыслу.
Он замер у входа. За его спиной выглядывала мордашка моей жены. Сбоку от меня стояла Ньёруна, а за моей спиной Эса. Гостомысл приподнял бровь в вопросительном жесте. Я повернул голову в сторону Ньёруны ожидая ее признания.
– Я хотела бы тебе кое-что сказать, – бросив кинжал на кровать, с холодцой сказала Ньёруна.
– И что же? – не глядя на нее, спросил отец.
– Я – Ньёруна, двоюродная сестра Гунульфа, – выпалила жена Гостомысла и замерла в ожидании его реакции.
– Я знаю, – ответил отец, все еще разглядывая меня и игнорируя жену.
Потрясенные лица в этой комнате были у всех, кроме самого Гостомысла.
– А еще, это я открыла ворота города Гунульфу, – с хрипотцой добавила Ньёруна.
– Я догадывался, – безэмоционально ответил отец.
Зашибись. Я тут ему многолетние заговоры раскрываю, ищу предателей, а ему хоть бы хны. Вот что мне сказать этому человеку? Я смотьрел на отца с немым вопросом в глазах. Почему он, догадываясь о предательстве, не убрал Ньёруну с шахматной доски?
– Почему? – прошептал я Гостомыслу, который так и не взглянул на жену.
– Почему не убил? – Гостомысл посмотрел мне прямо в глаза и пожал плечами, – Любил. И люблю.