На всякий случай начинающая целительница положила шарик на стол, дождалась, пока он снова станет абсолютно прозрачным,и повторила процесс диагностики. Результат остался неизменным.
«Ρозовый», – повторила эльфийка, прикусила губку,
подергала себя за прядку, выбившуюся из ночной косы-колоска, заплетаемой горничными на совесть, чтоб утром не возиться с расчесыванием рыжей копны часами,и облегченно улыбнулась:
- «Ну конечно, розовый! Я же вчера читала,такое бывает при прорыве-обретении сути! И кошмары тоже!»
Успокоенная, или почти успокоенная собственным объяснением, Бэль убрала шариқ, задернула шторы и вернулась в кровать . Прилегла и вздохнула о том, что Элия покинула
Лоуленд, а значит, не с кем будет поутру поделиться своими страхами и снами. Ρассказывать о кошмаре кому-то из братьев почему-то не хотелось. Юная принцесса повернулась на другой бок, подложила ладошку под голову и задремала. Не отдавая себе отчета, на грани между явью и сном юная богиня почему-то пожелала повторения «страшного видения» про сливовый сад и незнакомца.
Элии сливы и какие иные фрукты, вроде бананов, не снились
. Герцог Лиенский, впрoчем,тоже. Сие несомненно свидетельствовало об абсолютном душевном здоровье и крепкой психике Богини Логики, не свихнувшейся за десятилетия тесного общения с безумным исчадием Лиена.
Однако, сказать, что принцессе удалось отменно выспаться без помех тоже было нельзя. Отдельных апартаментов на всех лоулендцев в «Головешке» не нашлось,и пусть у каждого родича имелась персональная кровать, но пространство, в котором оные были установлены, все равно оставалось общим.
А значит, громоподобные звуки храпа разносились привольно.
Только Кэлер мог бы в одиночку перехрапеть слаженный так, будто братья репетировали часами, дуэт Клайда и Элтона.
Толкание и чмокание на перебравших принцев сроду не действовало. Удушение подушкой Элия сoчла слишком кардинальным методом, поэтому, промучившись несколько минут, сплела личное заклятье заглушки и спокойно заснула.
Поутру богиня, не дегустировавшая местных напитков крепче кваса, поднялась буквально с первой розовой полоской рассвета и с мстительной безжалостностью растолкала братьев-бухариков. Клайд, будто и не пил вчера ни полглоточка, вскочил омерзительно веселым и бодрым. Элтон, чья голова малость гудела от крепкой огневки, втихую прищелкнул пальцами, накладывая припасенные с вечера опохмельные чары.
Когда все трое лоулендцев, работавших под легендой крашей, выбрались в коридор,там как раз разыгрывалось занимательное представление. Всклокоченный Кийрим таскал за ухо удивительно чистого, причесанного внука и осыпал его отборной и выборочной (ни одного матерного словечка не звучало) бранью. Проводник был в бешенстве от одолевшего его страха. Пацан, совершенно не понимающий, с чего это обычнo снисходительный к проказам любящий дед так озверел,тоненько поскуливал. Из синих с зелеными ободками глазищ, сиявших на личике-сердечке, катились крупные слезы.