– Вот ведь альфонсы, − папка с уважением сплюнул на землю. Под вопли сотрудника станции и прыжки дубинки очередь стала залазить в белый автобус; я пробрался к окошку, отогнав пинками писюрву, и проторчал там всю дорогу. Публика в автобусе подобралась состоятельная и культурная; на задних сидениях чинно распивали самогон, а в голове автобуса вели беседы за жизнь и политику.
– Жирафа ты сутулая, − папка нежно двинул кому-то в челюсть, − шо ты понимаешь в структурировании данных?
– В жопу иди, ретроград, − отозвался собеседник, натянув батину кепку ему на нос, − я за мировым опытом слежу, собака ты бешеная! Да моя Нюрка больше понимает в базах данных, чем ты!
Нюрка, как и другие бабы, сидела тут же, важно лузгая семечки, и ярко-малиновые ногти только мелькали возле накрашенного рта. Картина за окном менялась; на смену родным панелькам пришли одинокие покосившиеся домишки и просторные свалки, затем стали появляться зеленые лужайки, а потом как-то неожиданно и совсем буднично появился небольшой аккуратный домик. У него была серая крыша и белые стены. Дом был обнесен коричневым забором, во дворе я увидел машину.
– Батя, смотри, – не выдержал я, − хата буржуйская!
И стар, и мал в автобусе обернулись к окну. Мы проехали один домишко, затем и другой, а потом они стали попадаться уже часто. Чем дальше мы ехали, тем выше становились дома и тем больше на дороге появлялось крутых тачек.
– Смотри, хрыч едет со своей телкой, − я так засмотрелся, что не заметил, как какой-то мелкий прильнул к окну рядом со мной. Он с удовольствием рассматривал, как парень с девкой едут в машине без крыши. Идиотизм какой – машина без крыши. Зачем она нужна, если дождь пойдет? Не пойму я этих фраеров: бабло им девать некуда, что ли?
– Ну ты, мелкий, − я дал пацаненку легкий подзатыльник, − свали в туман, я тут стою!
В ответ крысеныш метко высморкнул нос в мою сторону и пристроился с другой стороны окна. Можно было вломить ему, конечно, но это как в церкви гадить: не к месту выписывать люлей, когда едешь на экскурсию в Ап-таун. Наконец автобус остановился, и сотрудник автостанции, который, как выяснилось, сопровождал нас во время всего маршрута, дубинкой помог всем выйти из автобуса.
– Охренел, что ли? Деньги же плочены, − возмутился папка, потирая ушибленное дубинкой плечо.
– Тихо, − гаркнул сотрудник автостанции. – Добро пожаловать, и сегодня я ваш экскурсовод. Значит, так, дамы и господа. Мы с вами находимся в резервации. Тут живут одни дикари. Ходим между ними на цырлах, с местными в нежелательный или половой контакт не вступаем, смотрим глазами, скарб не трогаем, а то вломлю. Усекли?