– Слушай, − сказал я девчонке, − тебе надо учителем плаванья работать.
– Не все так просто, − вздохнула она и отпустила мои руки. Девчонка нырнула, но вместо ног из-под воды показался большой рыбий хвост в серебристой чешуе. И только тогда я осознал, что дна у меня под ногами больше нет.
Звон колокольчика в пустыне
Путник умирал. Иногда он приоткрывал глаза – просто чтобы проверить, жив ли он еще или уже нет. Раз за разом его взгляду открывалась одна и та же картина: песок, песок, песок, который сходился острыми гребнями дюн и лежал небольшими ложбинками до горизонта.
– Я сбился с пути, − с безразличием думал путник и закрывал воспаленные глаза, ожидая, когда смерть придет по его душу. Он проваливался в сны, легкие, где был тихий прохладный садик на заднем дворе, и вода журчала, и дочка тихо напевала, сидя со своим вышиванием под фигой. Порой путнику являлись сны тяжелые и плохие; в них он пытался выбраться из глубокого колодца. Но вылезти оттуда было невозможно; он и прыгал, и тянулся, и подставлял себе под ноги огромные стальные шары наподобие пушечных ядер. Но вот беда – шары не хотели держаться один на другом и раскатывались в разные стороны, а путник, неизменно падая, вновь открывал глаза, выныривая в пустыню.
Но вот что-то не так: он услышал тонкий звон колокольчика. С трудом путник открыл глаза и увидал неподалеку старика в лохмотьях. Тот сидел на песке, и ветер трепал его седые волосы и длинную бороду. Возле старика стоял мальчик и в руках его нежно звенел на ветру колокольчик.
– Они тоже сбились, − с наслаждением подумал путник. В другой день он бы устыдился своей радости, но сейчас, когда его время подошло к концу, он не видел смысла скрывать свои истинные переживания от самого себя. К тому же, ему стало приятно, что он умирает тут не один. Путник жалел мальчика; ребенку еще жить бы и жить, но вот старик уже седой, и жизнь его явно была долгой. Путник приоткрыл глаза и вдруг увидел, как старик пьет из бурдюка. Мальчик сидел на корточках и чертил что-то пальцем на песке. Путник удивился: он был уверен, что старик и мальчик бедствуют.
– Эааа… − только и произнес он. Старик поднял на него голову.
– Ты хочешь пить? − с удивлением спросил он. Путник застонал, и мальчик, поняв все без слов, подошел к лежащему путнику и придержал для того бурдюк. Путник сделал глоток, и сладость воды обожгла его рот. Он нашел в себе силы сделать еще глоток и еще, и покосился на мальчика – а ну как тот отберет воду? Но мальчик терпеливо смотрел на пьющего и держал бурдюк. Путник пил и чувствовал, как вода струйками стекала по его пищеводу, увлекая за собой песок, набившийся в рот и нос, пока он лежал в беспамятстве. Наконец мужчина остановился, и голова его упала на песок – бедняга потратил уйму сил, чтобы напиться. Он слышал, как мальчик тихо встал и ушел – зашуршали его штаны. Ветер стих, и повисла тишина, лишь тонкий звук колокольчика разносился вокруг, будто стараясь приласкать суровый пустынный край. Когда путник вновь повернул голову к старику и мальчику, то удивленный возглас вырвался из его груди – те сидели и ели, разложив какие-то припасы на куске полотна. Мальчик с аппетитом кусал румяную лепешку, а старик обгладывал куриное крылышко.