Завтрак Талагия проспала, спустилась в зал к обеду. Собственная одежда была еще влажной, пришлось напялить линялое голубое платье.
Трапеза состоял из неизменной овсянки и прозрачной нарезки холодной буженины. Жаль, от еще одной куропатки девушка не отказалась бы… легкую интригу вносило блюдо, накрытое колпаком, от которого исходил явный мясной аромат.
– Вы прекрасно смотритесь в моем платье, милочка, – отметила старая баронесса. – В последний раз я его надевала… очень, очень давно!
Хозяйка замка напротив – была в неизменном темно-зеленом туалете, однако украшения вновь были другими – гарнитур с янтарем, в кулоне которого навечно застыл комар.
Девушка с надеждой поглядывала на закрытое блюдо, поглаживая вилку.
– Я не знал, в каком виде вы предпочитаете… это… то, что вы принесли, – извиняясь, проговорил Гук. – Так что позволил себе потушить.
– Я принесла? – удивилась легат.
Насколько она могла припомнить – вся еда, что была с собой, осталась запертой в комнате!
Сенешаль с торжественным выражением лица поднял колпак, открывая… голову тролля, убитого воительницей, искусно сервированную томатами и зеленью! Во рту бывший страж моста держал яблоко.
– Фу, мерзость какая! – воскликнула Талагия, вскакивая со стула.
Путешественница повидала смерть… да что там! Она творила смерть! Но к противнику, живому или поверженному – всегда испытывала уважение. К тому же даже живым тролль не выглядел столь отвратительным, сколь в окружении овощей!
– Я напутал с рецептом? – испуганно спросил слуга.
– Напутал! Причем очень сильно! Это – не еда! Это был мой трофей! Доказательство того, что я исполнила поручение Триумвирата!
– Прошу прощения, – сжался Гук. – Я сейчас же избавлюсь от этого…
Мужчина убежал с блюдом. Девушка еще раз отметила, что пахло весьма недурно… много лучше овсянки! Только есть это, конечно, не собиралась.
Вдова – наоборот, демонстрировала редкостное хладнокровие. Старуха невозмутимо пережевывала кашу, запивая вином!
– Я бы попросила прощения за своего человека, – произнесла Ульрация. – Однако, для начала, хочу напомнить, дитя мое, что благородной даме негоже появляться перед слугами в чем мать родила!
– То есть это вы требуете от меня извинений? – удивилась лю Ленх.
– Было бы нелишним… еще мне доложили, что нынешней ночью у вас ничего не получилось… – добавила Ульрация.
– Не получилось, – хмуро подтвердила лю Ленх, возвращаясь на стул.
Напоминание о недавней неудаче заметно уменьшило боевой пыл легата. Но аппетит, которого и так не было, пропал безвозвратно.
– О, я вполне ожидала! Мой покойный Шарл был великим воином! – с гордостью заявила старуха. – Он возвращался из похода только чтобы отправиться в новый! И он всегда возвращался! Даже после смерти…