Переставляя ладони по стене, начинаю двигаться в бок, надеясь добраться до убежища, но, когда на запястье ложится чужая ладонь, подскакиваю, громко вскрикнув.
Он здесь! Он все еще здесь! Рядом. Смотрит на меня, наблюдает. Играя в свои страшные игры.
– Не тронь меня! – шепчу, и голос дрожит от накатывающей истерики, – не смей!
– А то, что? Будешь кричать? – в ненавистном голосе сквозит снисходительная насмешка.
– Не надо! – отдергиваю руку, когда ведет по коже от запястья и выше.
Не вижу, но чувствую его присутствие каждой клеточкой. Невозможность открыть глаза и осмотреться доводит до истерики, но вместе с тем, делает ощущение присутствия более реальным.
Если не видеть того, что я его не вижу (все, точно схожу с ума), то кажется, что рядом настоящий человек. Мужчина. Я слышу его движения, чувствую дыхание на своей шее, когда подходит сзади, каким-то внутренним чутьем улавливаю его настрой.
Его намеренья настолько очевидны, что чувствую себя совершенно беспомощной, обреченной. Но также чувствую и то, как кровь шумит в висках, быстрее бежит по венам, пульсируя внизу живота.
Дернулась, неуклюже переступив с ноги на ногу, когда чужие ладони уверенно легли на бедра, медленно поднялись выше, сжимая талию.
Совсем другие ощущения, когда между нами никого нет. Только мы, наедине. Нервы гудят, вибрируют, толпой мурашек отзываясь на каждое прикосновение.
Хочется его оттолкнуть, отшвырнуть от себя чужие руки, но не могу. Меня будто парализовало. Тело замерло, прислушиваясь к своим собственным ощущениям. Жадно, дико ловя каждый жест. Под ребрами клубком сворачиваются темные щупальца, и, перекатываясь, ползут, тянутся к нему.
Не понимаю себя, как не силюсь.
После всего, что со мной произошло, после ужаса, в который он меня раз за разом скидывает, какая-то часть меня, хищно облизываясь, принюхивается, прислушивается и с готовностью следует за ним. Это сильнее страха, сильнее здравого смысла, сильнее меня.
Тем более теперь, когда я знаю, что Чернов здесь вообще не причем. И тогда в бане я отреагировала вовсе не на парня сестры, а на Него.
И сейчас реагирую, вздрагивая, когда ведет пальцами по животу, поднимается выше. Прикосновение обжигает, даже через ткань. Пытаюсь унять бухающее в груди сердце, но не могу. Оно с каждым мигом разгоняется все сильнее. Дыхание сбивается, когда прихватывает собачку молнии и тянет вниз, охаю, судорожно втянув в себя воздух, что обжигает изнутри легкие.
Надо кричать, сопротивляться, пытаться сбежать к себе в комнату, а я не могу. Здравый смысл вяло трепыхается на заднем плане, отступая перед натиском тягучих эмоций, густых, наполненных волнительного томления. Адреналин смешивается в крови с желанием, выталкивая совсем на другой уровень восприятия. Все ярче, острее, ножом по нервам, вскрывая вены.