– Срочное письмо, ваше величество. От ее светлости Жанны Барельвийской.
Жанна? Мачеха Райнхарта?!
– Благодарю. И прошу прощения, – Дориана посмотрела на меня. – Жанна – моя давняя подруга, она знает, насколько ценно мое время и не стала бы беспокоить по пустякам.
Ее величество раскрыла конверт и изменилась в лице.
– Что?! Элеонор пропала?! Какой кошмар!
Элеонор… та самая невыносимая младшая сестренка! Я вдруг почувствовала, как сердце слишком сильно ударилась о ребра, а горечь выпитого фарха стала еще более ощутимой. Особенно ощутимой в тот момент, когда я поняла, что сейчас испытывает Райнхарт. Может, он и сноб, но семья всегда значила для него много. Очень-очень много! А Элеонор…
– Что случилось? – я все-таки не удержалась.
– Кто-то похитил дочь Жанны, – ее величество резко поднялась.
– Его светлость ожидает внизу. Вы его примете?
Его светлость?!
– Да, разумеется, передай Зигвальду, что я его приму. Пошли за Ликровецем и герцогом Марирским. Мы приложим все силы, чтобы помочь найти ее как можно скорее.
Дориана кивнула нам и поспешно вышла, вслед за ней вышел слуга. Что касается меня, я сдавила пальцы на коленях, скомкав салфетку.
– Я ничем не могу помочь, – пробормотала, глядя на маму. – Ничем… когда я была Алисией, я и то могла сделать больше, чем сейчас, когда я принцесса!
Судорожно вздохнула и поднялась. Заходила по комнате.
Почувствовав мое волнение, следом поднялся Эдер и принялся тоже ходить туда-сюда. Встревоженно дергая хвостом и пригибая уши. Мама поднялась, приблизилась. Остановила меня и прижала к себе:
– Дочка, сейчас Райнхарту достаточно знать, что ты в безопасности. Что я рядом с тобой. Кажется, мне он доверяет больше, чем всем вместе взятым гвардейцам, – мама улыбнулась и заглянула мне в лицо.
Я покачала головой. Райнхарту особо нет до меня дела, но это сейчас не важно. Главное, чтобы Элеонор нашлась. Я глубоко вздохнула, обняла самую родную в мире мамочку.
– Я тоже тебе доверяю больше, чем всем вместе взятым гвардейцам, – сказала я.
– Вот и славно, – мама меня поцеловала. – Я уж точно всегда на твоей стороне. В отличие от нее.
Она кивнула на закрывшуюся дверь.
– Дориана? – изумленно спросила я. Потом хмыкнула: – Не думаю, что она в восторге от того, что приходится иметь со мной дело, но и не думаю, что ей есть какое-то дело до меня.
– Ну не знаю, – мама покачала головой. – Слишком уж она сахарная.
– Возможно, ей просто неловко после того, что случилось у короля.
– Неловко? Королеве?
– Королевам не бывает неловко?
Мама вздохнула.
– Ох, Алисия. У этих людей совершенно другой мир. Совершенно другие ощущения. Другое отношение ко всему. Тем не менее… она всегда себя так ведет?