– Недостаточно любит, раз подставил ее. Подставил всех нас!
Жанна снова рухнула на кушетку и обхватила себя руками, а я опустился в ближайшее кресло.
– Что это значит? Ты что-нибудь знаешь о похищении Эле и Дины?
– Я не знала. Я думала, что наша семья неприкосновенна. Но Райнхарт нашел принцессу, привез ее ко двору, назвал своей невестой. Естественно, это не понравилось… – Она осеклась, и испуганно посмотрела на меня.
– Кому это не понравилось, мама? – с нажимом уточнил я. – Сейчас любая информация пригодится Райнхарту в поиске Элеонор. Все, что угодно.
– Ее величеству, – голос Жанны звучал глухо, но она выпрямилась и повторила более уверенно: – Ее величеству.
Вот теперь я не мог разобраться: стали ли ее слова для меня новостью или нет? Потому что сам однажды вычеркнул королеву из списка заговорщиков и желающих мне гибели только потому, что ее пытались убить на том балу, на котором мы с Алисией ее спасли. Лишь поэтому.
– Зачем это Дориане?
– Затем, что она не готова расставаться с короной и властью.
Она все равно с ней расстанется после смерти Гориана. Или нет?
– Как же нападение на королеву во дворце?
– Она всегда любила театр и хорошие представления, – фыркнула Жанна. – Всегда любила публику. Дориану бы спасли, а вот принцессу и Райнхарта ждала бы плаха. Учитывая, что алая схема оказалась в сумочке ее высочества.
Как много Жанна знает о деталях. Только откуда? Захотелось податься к ней и вытрясти все из мачехи, но я надежно врос в образ Зигвальда, буквально стал им, заперев собственные эмоции под замок. Оставил их Райнхарту, которого одна мысль, что он оставил Алисию рядом с таким могущественным врагом, толкала немедленно вернуться во дворец.
– Ты как-то в этом замешана? – поинтересовался я и добавил уже мягче: – Мама.
Правда, помогло не сильно, потому что она рассерженно поджала губы и прошипела:
– Как тебе даже в голову могло прийти, что я желаю зла своей крошке?
– Я не про Элеонор. Про принцессу.
Жанна покачала головой.
– Я не желаю зла Алисии, она не виновата в своем происхождении. Но я знаю Дориану. Принцесса ей мешает. Райнхарт ей мешает. Не сомневаюсь, что она решила таким образом разделить их, и избавиться от них поодиночке.
Все во мне вспыхнуло яростным протестом.
– Избавиться?
– Теперь понимаешь, почему я места себе не нахожу? Почему беспокоюсь об Эле?
Она снова разрыдалась, и, кажется, абсолютно искренне.
Впрочем, слезы мачехи или же их искренность меня трогали сейчас меньше всего. Потому что Жанна плакала об Эле, но при этом даже ни словом не обмолвилась, когда «Райнхарт» вместе с Киром и герцогом Полинским отправлялись на поиски сестры. На пасынка ей было плевать, на остальных тоже. Будь ей плевать и на дочь, я бы вообще всего этого не услышал и не узнал, кто наш с Алисией враг.